Русское освободительное движение. Биография Белый рыцарь Русской монархии

Оба они принимали участие в Великой Отечественной войне и прожили свою жизнь на Родине, в России. Сегодня я бы хотел добавить в этот ряд потомков белых генералов, не посрамивших своих отцов и воевавших за Родину , ещё одного - сына генерала Дитерихса.

Михаил Константинович Дитерихс происходил из древнего рыцарского рода Дитрихштейн, уходящего корнями в Моравию. Его предок, Иоганн Дитерихс , в 1735 году руководить постройкой морского порта в Риге, за что был награжден имением. Дед, Александр Иванович , был генерал-майором русской армии, участвовал в Отечественной войне 1812 года в звании подполковника артиллерии и сражался при Бородине, потом принимал участие в войне с Турцией (1828 - 1829). В знак уважения к храбрости русских, турецкий паша вручил генералу клинок из дамасской стали. Сабля эта висела под портретом генерала в кабинете его сына Константина (1823 - 1899), генерала от инфантерии, отца Михаила, принимавшего участие в Кавказской войне и оставившего о ней «Записки» . Естественно, что Михаил Константинович был просто обязан делать военную карьеру. На военную службу отправились также и братья Михаила - Константин и Владимир (имел трёх сыновей - Владимира, Дмитрия и Илью и дочь Анну). Сестра Анна вышла замуж за толстовца Черткова , секретарём графа стал другой брат, Иосиф , а брат Леонид стал искусствоведом и журналистом.

Рассказывать подробно о его военной карьере не будем, так как это в наши планы не входит, да и кому интересно, тот сам прочтёт об этом. Мы же поговорим о семье и потомках генерала. Первой женой его была Мария Александровна Повало-Швейковская (1874 - 1937), дочь генерала. В этом браке родилось двое детей. Дочь, Наталья , в браке Полуэктова , (1912 - после 1992) провела 13 лет в лагерях и в 1992 году получила справку о реабилитации. Сын Николай (1898 - 1958) взял фамилию Горчаков и стал театральным режиссёром. Судьба, ко всему прочему, занесла его в другой лагерь - в 1917 - 1921 годах служил в РККА. В первый год Великой Отечественной войны Горчаков организовал единственный тогда в Москве драматический театр (Московский театр драмы), где зрители впервые увидели «Русских людей» (1942) Константина Симонова и «Фронт» (1942) Александра Корнейчука . Был женат на Ангелине Степановой (1905 - 2000), будущей супруге Александра Фадеева , детей не имел .

Вторым браком Михаил Константинович женился на Софье Эмильевне Бредовой (1885 - 1944), о семье которой стоит поведать несколько подробнее, поскольку именно их фамилию будет носить наш герой. Её отцом был генерал Эмиль Эмильевич Бредов , лютеранин, происходивший из немецкой семьи, имевшей славянские корни (бодричи). У неё было два брата - тоже генералы, которые принимали участие в Белом движении. Старший - Николай (1873 - после 1945), который в 1920 году совершил знаменитый Бредовский поход. В 1945 году был арестован НКВД и с тех пор о нём ничего неизвестно. Младший - Фёдор (1884 - 1959), воевавший в дроздовских частях в Гражданскую. А в годы Второй мировой служил в Русском корпусе на Балканах (подразделение Вермахта), затем шесть лет провёл в заключении на территории Австрии, после освобождения уехал в США, где и умер. Также у Софьи были сёстры Мария , о которой мы ниже ещё скажем, и Елизавета , в браке Хагундокова (1875 - 1948), которая стала матерью знаменитой Эльмисхан (Ирины Константиновны) Хагундоковой (1898 - 1985), известной манекенщицы и бригадного генерала медицинской службы французской армии, участницы Второй мировой (её сын, Николай Николаевич Баженов , сын белогвардейского офицера, погибшего во время гражданской войны, воевал во Второй мировой в рядах американской армии).

Наш герой был первым ребёнком в этом браке. 23 сентября 1916 года на станции Смела Киевской губернии (ныне - город Смела Черкасской области Украины) в семье бывшего начальника штаба 3-й армии, назначенного командиром 2-й Особой пехотной бригады, отправленной на Салоникский фронт, генерал-майора Дитерихса. Мальчик получил имя Михаил в честь отца, который прибыл в Салоники 28 сентября, через 5 дней после рождения сына в России (в начале сентября он отправился на новое место службы вместе с подразделением из Архангельска). После февральского переворота вернулся в Россию (это событие явно доставило ему немало переживаний, ведь Михаил Константинович был активным и убеждённым монархистом). С семьёй он смог воссоединиться, скорее всего, в конце ноября 1917 года, чтобы уже в следующем году разлучиться со своим сыном навсегда. Софья Эмильевна осталась рядом с мужем, у них родилась дочь Агния (1921 - 1978). А юный Миша остался на руках у тётки Марии и бабушки Софьи Егоровны , которые уехали с мальчиком в Смоленск, а оттуда в 1927 году - в Ленинград. Усыновлённый тётушкой Миша избрал научную карьеру. Окончив с отличием школу в 1934 году, поступил в Ленинградский Индустриальный институт, который также закончил с отличием в 1939 году. Параллельно он также обучался в лётном училище. Поступил в Ленинградский Физико-технический институт (ЛФТИ, Физтех) в аспирантуру к Арцимовичу .

Вскоре началась война. Бредов был мобилизован как лётчик, но после составления анкеты возникла угроза ареста, и его спасло только вмешательство академика Иоффе , включившего его в состав группы сотрудников АН СССР под руководством Александрова и Курчатова по решению проблемы защиты кораблей ВМФ от мин (размагничивание). Был откомандирован на Дальний Восток в Амурскую военную флотилию, где он обеспечил ввод в эксплуатацию СБР-9 (станция безобмоточного размагничивания) и обучение её личного состава. После этого мобилизован во флот и осенью 1942 года направлен в Волжскую военную флотилию старшим инженером. Контр-адмирал Ткаченко пишет, что «мобилизованный во флот сотрудник ЛФТИ М. М. Бредов» сыграл «значительную роль в размагничивании кораблей и судов на Волге и в целом в становлении СРК (служба размагничивания кораблей) на ВВФ» . Он также отмечал, что «несмотря на тяжелые условия работы, постоянные артиллерийские обстрелы и бомбежки авиацией противника, при круглосуточном режиме работы личный состав СРК ВВФ под руководством офицеров УК ВМФ и сотрудников ЛФТИ выполнил все задания командования и совместно с минерами обеспечил боевую деятельность кораблей ВВФ и бесперебойные перевозки важнейших военных грузов судами Волжского речного бассейна» . После Сталинградской битвы, победы под Курском и успешного форсирования нашими войсками Днепра, переброшен на Днепровскую военную флотилию, где служил вновь в должности старшего инженера. В дальнейшем продолжал свою работу на Висле, Одере, Эльбе и в Берлине. Демобилизован в августе 1945 года в звании старшего лейтенанта. На этом его военная биография закончилась. Был удостоен медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За взятие Берлина», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

После войны в 1947 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1948 году женился на архитекторе Наталии Алексеевне Ильинской , дочери известного ботаника Алексея Порфирьевича Ильинского . В 1951 году в браке родилась дочь, Мария , искусствовед и реставратор. В конце 1952 году уволен из ЛФТИ без возможности устроиться куда-либо на работу и с угрозой высылки из города, но после смерти Сталина , при содействии Иоффе, переехал в Москву, где стал работать в его Лаборатории полупроводников, которую возглавил в 1959 году в составе Института полупроводников. В 1961 вернулся в ЛФТИ, в 1963 году организовал и возглавил Астрофизический отдел. В 1968 году защитил докторскую диссертацию, в 1970 году стал профессором и выдвинут кандидатом в члены-корреспонденты АН СССР. Но тяжёлая болезнь помешала дальнейшей активной работе. Крепкое от природы здоровье было подорвано войной и преследованиями, 29 сентября 1976 года Михаил Бредов скончался от третьего инфаркта в возрасте 60 лет.

Михаил Михайлович был достойным сыном своего отца, служившим своему Отечеству верой и правдой. Думаю, Михаил Константинович мог бы им гордиться.

Елизавета Александровна Дитерихс родилась в 1876 году в семье мирового судьи города Одессы. Будущий же автор музыки романса Борис Борисов, получив образование юриста, делал первые практические шаги на этом поприще под руководством отца Елизаветы Александровны. Встреча пробудила в молодых людях романтическое чувство. Елизавета написала признание в великолепных стихах, Борис отвечал взаимностью и - музыкой на эти стихи. Очень скоро Елизавета Александровна сама стояла в подвенечном уборе. Но... с другим. В семейном архиве не сохранилась фамилия ее первого мужа (известно, что она была замужем дважды). И коль скоро она стала замужней дамой, то, очевидно, что, если писала и публиковала стихи, вряд ли под своей девичьей фамилией Дитерихс. Видимо, поэтому мы и не можем обнаружить ее стихов в печатных изданиях того времени. В 1917 году Елизавета Александровна покинула Россию. Куда она уехала и в какой стране жила - неизвестно. Драматическая история первой любви оставила глубокий след в судьбе Бориса Борисова. Он покидает открывшееся ему юридическое поприще и становится артистом. Приходят успех, известность, но душевная боль, вероятно, долго не покидала его. В репертуаре Б. Борисова был еще один известный романс - "Я помню день", текст которого, как можно предположить, принадлежал ему самому. Это повествование о встрече, разлуке, новой встрече через много лет, не оживившей былой любви. Выходивший в 20-х годах журнал "Новый зритель" писал об успешных полугодовых гастролях Борисова в Америке в 1924 году. На его концерты стекалось много выходцев из России. Не там ли произошла эта новая встреча с Елизаветой Александровной, урожденной Дитерихс?

Сайт в Интернете:

Михаил Константинович Дитерихс

Дитерихс Михаил Константинович (5/17.04.1874-9.10.1937), русский генерал и общественный деятель. Один из организаторов Белого движения в Сибири. В июле 1919 командовал Сибирской армией А. В. Колчака, в июле - ноябре 1919 - Восточным фронтом. Лично курировал следствие по убийству Царской Семьи, проводимое следователем Н . А. Соколовым. Отстаивал православно-монархические позиции. Сумел сплотить вокруг себя православных русских людей и провести в 1922 в Приморье Приамурский Земский собор, на котором его участники объявили, что “Верховная Всероссийская власть принадлежит Царскому Дому Романовых”. На этом соборе генерал был избран “правителем и воеводой земской рати”, “правителем Приамурского Земского края”. С октября 1922 в эмиграции, где на основе следственного дела Н. А. Соколова выпустил книгу об убийстве Царской Семьи и других членов Дома Романовых (см. Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале. Причины, цели и следствия ).

О. Платонов

Генерал-лейтенант М.К, Дитерихс
(Оригинал фото находится в личном архиве С.П. Петрова).

Дитерихс Михаил Константинович (5 апреля 1874 – 9 сентября 1937), из семьи офицера чешского происхождения, служившего в русской армии на Кавказе. Образование получил в Пажеском корпусе и академии Генерального Штаба в 1900 г. Служил в Туркестане. После участия в русско-японской войне служил в Главном управлении Генерального Штаба. Участник Первой мировой войны, в начале 1915 г. – генерал-квартирмейстер Юго-Западного фронта, под его контролем разрабатываются все основные операции фронта. Генерал-майор с декабря 1915 г. Начальник штаба 3-й армии в Греции, командующий Экспедиционным корпусом в Салониках в 1916 г. Был близок к Алексееву. Начальник штаба особой Петроградской армии при Крымове при походе на Петроград Корнилова. В августе 1917 г. – ему был предложен пост военного министра, отказался от него, с сентября 1917 г. назначен генерал-квартирмейстером Ставки главковерха, а с 3 ноября – начальник штаба Ставки, при захвате ее большевиками ареста избежал. Дитерихс 8 ноября 1917 г. уехав в Киев к семье, вскоре стал начальником штаба Чехословацкого корпуса по предложению самих чехов и словаков (март 1918 – январь 1919 гг.).

В 1918 г. – один из организаторов успешного выступления Чехословацкого корпуса против Советской власти в конце мая того же года. Командующий Забайкальской группой сил Сибирской группировки Чехословацкого корпуса в районе Иркутск - Чита - Владивосток. Находясь во главе передовых его эшелонов, он в июне 1918 г. взял Владивосток. Продвигаясь в Сибирь, соединился с силами Гайды 11 июля 1918 г. в районе Иркутска. На просьбы Войцеховского и Каппеля прислать подкрепления под Уфу заявил, что сможет прислать 1-е уральские части туда лишь в начале декабря 1918 г. Во время переворота Колчака 18 ноября 1918 г. находился в Уфе. Получил приказ от Колчака: арестовать деятелей КОМУЧа за их подрывную деятельность против установления власти Верховного Правителя, но некоторое время колебался и лишь 26 ноября 1918 г. исполнил приказание и ушел из рядов Чехословацкого корпуса "в отставку", поссорившись с чехами и словаками. Этот эпизод его биографии надолго задержал продвижение Дитерихса к высшим командным постам белых сил на востоке России. Сразу после ухода из Чехословацкого корпуса, просит у Колчака личного разрешения отбыть на Дальний Восток со специальной задачей – доставки туда реликвий Императорской семьи, собранных им на Уральском фронте. В апреле 1919 г. приезжает в Омск в "японофильском поезде", в распоряжение русской белой армии на востоке России, являлся кандидатом № 1 на пост Начальника штаба армии Колчака. Не выбран под предлогом из-за нахождения его на чехословацкой службе. Генерал для поручений при Колчаке.

В 1919 г. некоторое время занимался изучением обстоятельств убийства царской семьи, руководитель комиссии по расследованию с января по июль 1919 г. В июле 1919 г. командовал Сибирской армией Колчака, генерал-лейтенант. Выступал противником проведения Челябинской операции летом 1919 г., считая, что возлагать ее на ослабленные силы одной Западной армии нельзя. 22 июля – 17 ноября 1919 г. – командующий белым Восточным фронтом, одновременно, после ухода Лебедева с поста начальника Штаба, назначается на его место, а также военным министром. Инициатор проведения борьбы против большевиков как религиозной. Благодаря ему созданы добровольческие отряды – дружины Святого Креста и Полумесяца, целиком погибшие в боях против красных. Проводит Тобольскую наступательную операцию августа - сентября 1919 г., после ряда выдающихся успехов (большевики были отброшены за Тобол, понеся большие потери) завершившуюся неудачно во многом из-за преступной медлительности командующего казачьими сибирскими корпусами Иванова-Ринова, отставки которого он вскоре добился. В ноябре 1919 г. отстранен Колчаком от командования Восточным фронтом во многом из-за интриг против него Сахарова в момент, когда для спасения белой армии на востоке России он предлагал оставить заблаговременно Омск и вывезти оттуда все ценности и тыловые части. Вскоре Колчак снова предложил ему этот пост, но Дитерихс поставил условием занятия им его отставку Колчака и отъезд его заграницу. Совершил с остатками армии Колчака Великий Ледовый Поход. Предлагал Колчаку план, согласно которому для сохранения армии надо было отойти за Иртыш. Эмигрировал после отклонения его предложения. Жил в Харбине с конца декабря 1919 по июнь 1922 гг. с перерывами.

До конца лета 1920 г. – Управляющий военного ведомства Забайкалья. В июле - августе 1920 г. направлен Семеновым для переговоров с Приморским коалиционным правительством относительно дальнейшей переброски белых сил в Приморье для устройства их там и реорганизации. Посланцы Семенова сорвали его переговоры с Владивостоком. Семенов считал, что Дитерихс был главным инициатором развернутой в войсках в 1920 г. против него кампании. Из-за интриг в армии Вержбицкого против Лохвицкого решил отстраниться от участия в борьбе в Забайкалье и уехал в Харбин, так как, по его мнению, там сложилась "нерабочая обстановка". После падения правительства Меркуловых 1 июня 1922 г. вступил в командование белыми силами Приморья после ухода Вержбицкого. Официально вступил в должность после передачи ему полномочий временно исполняющим обязанности командующего белыми силами в Приморье генералом Молчановым 8 июня 1922 г. В этот же день он принимал парад свергнувших Меркуловых войск и стал Председателем Правительства. Управляющие Ведомствами Правительства 9 июня 1922 г. примкнули к нему. Дитерихс не хотел устранения правительства Меркуловых и желал, опираясь на него, вести борьбу против большевиков. Он 10 июня 1922 г. добился самороспуска Народного Собрания. Дитерихс объявил, что в условиях смуты он подчиняется Приамурскому Временному Правительству до созыва в Приморье Земского Собора. Созывом Земского Собора он рассчитывал создать авторитетную власть и привлечь обывателей на свою сторону. Несмотря на сохранение правительства Меркуловых и внешне хорошие отношения, между Дитерихсом и Правительством шла борьба, так как Меркуловы не хотели включения в правительство представителей армии. С объявлением Японией летом 1922 г. об эвакуации своих войск, призвал всех в Приморье сохранять спокойствие.

Дитерихс открыл 23 июля 1922 г. в Приморье монархический Земский Собор и избран им "единоличным правителем и воеводой земской рати" – силами приморских белогвардейцев. Это было обусловлено разногласиями между семеновцами и каппелевцами по вопросу о государственном управлении белым Приморьем. Фактически, власть ему была передана Меркуловыми. Выдвигал Гондатти на пост Председателя Правительства. Почти единогласно Дитерихс 8 августа 1922 г. был избран Председателем Правительства и 9 августа 1922 г. объявил себя Правителем Приамурского Земского Края и Воеводой Земской Рати. Объявил реорганизацию в армии: корпуса стали группами, полки – дружинами. Это вызвало в армии кривотолки. Дитерихс сократил тыловые части, переорганизовал снабжение войск, учитывая все особенности войны при нахождении белых сил в рамках Приморья. Упразднил систему контрразведок. Несмотря на все его меры по повышению боеспособности армии, этого ему добиться не удалось. Перестроил гражданскую жизнь в крае: организовал Земскую Думу, Совет Внешних Дел, Поместный Совет, подготовлял Поместный Собор; Совет Земской Группы должен был решать все гражданские дела. Всегда был против претензий всех белых правительств на "всероссийскость", желая подготовить условия для будущего воссоздания России постепенно. Объявил "крестовый поход" против Советской России, выступал за восстановление монархии. В армии, особенно в частях "семеновцев", назывался "титулом" "Ваше Преосвященство".

С полевым штабом и Земской Думой 26 августа 1922 г. Дитерихс переехал в Никольск-Уссурийский, чтобы укрепить оборону белых войск в связи с уходом японцев. Установил основной административной единицей Южного Приморья церковный приход. Содействовал усилению антибольшевистской борьбы в Якутии в 1922 г. Дитерихс выехал в Спасск 5 сентября 1922 г., чтобы ознакомиться с обстановкой под городом и лично встретиться с местным населением для информирования его о дальнейших мероприятиях власти. Во время этой поездки заболел. Будучи больным, 15 сентября 1922 г. выступил на открытии Национального Съезда. В этой речи призвал приморцев к жертвенности в пользу Белой армии, в результате чего была получена крупная сумма денег и много теплых вещей. Под руководством Дитерихса была успешно проведена мобилизация. Потерпел неудачу снова вовлечь Японию в кампанию против коммунистов. Он желал за ее счет пополнить запасы оружия и боеприпасов. Публиковал во Владивостоке свои изыскания по делу об убийстве Царской семьи: "Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале". Под его командованием белые войска разбили красных под Хабаровском, но в силу разных причин, важнейшей из которых было резкое ухудшение погодных условий в Приморье, не смогли ликвидировать красный Анучинский партизанский район. После неудачи в октябре его сил под Спасском, объявил об отходе в Китай и Корею, "но не к японцам". В то же время, Дитерихс добился эвакуации семей военных на судах японцев, а также привлек для этого Красный Крест США и Великобритании, которые, по его настоянию, взяли на себя заботы о раненых и больных. Сам он отступал во главе самой крупной группировки белых из Приморья, насчитывавшей 9 тысяч человек и 3 тысячи лошадей.

Отошел с ними к Посьету и Новому Киеву, где находился до сдачи Владивостока 25 октября 1922 г. Отошел с этой группировкой в Гензан. С 25 октября 1922 г. – эмигрант, один из главных лидеров белой эмиграции на Дальнем Востоке. До мая 1923 г. находился в эмигрантском лагере. Глава Дальневосточного отдела РОВС. В 1931 г. из Шанхая он обратился с листовкой "К белой русской эмиграции всего мира", в которой призвал к борьбе с Советской Россией. Умер в сентябре 1937 г. в Шанхае.

Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/

М.К. Дитерихс во время поездки в Пекин весной 1922 г.

ДИТЕРИХС Михаил Константинович (05.04.1874-09.09.1937). Генерал-майор (06.12.1915). Генерал-лейтенант (1919). Окончил Пажеский корпус (1894) и Николаевскую академию Генерального штаба (1900). Участник русско-японской войны 1904-1905. Участник Первой Мировой войны: с 28.05.1916 командующий Экспедиционным корпусом (2-я Особая пехотная бригада Русской армии) в Салониках (Греция). Вернувшись из Греции, назначен начальником штаба Особой Петроградской армии (командующий - генерал Крымов), 24.08-09.1917. Генерал-квартирмейстер штаба (Ставки) Верховного Главнокомандующего (Керенский), 09-03.11.1917; начальник штаба Ставки Верховного Главнокомандующего (Духонин), 03 - 08.11.1917. В Белом движении: бежал на Украину, назначен начальником штаба Чехословацкого армейского корпуса. *), 03.1918-01.1919.

Руководитель комиссии по расследованию убийства царской семьи, 01 - 07.1919. Командующий Сибирской армией (11 - 22.07.1919) и Восточным фронтом, одновременно (12.08-06.10.1910) начальник штаба Верховного Правителя России адмирала Колчака, 22.07 - 17.11.1919. Для спасения от полного разгрома и уничтожения Сибирских армий Восточного фронта 15.11.1919 предложил адмиралу Колчаку отвести остатки войск за Обь, принимая во внимание, что 14.11.1919 советским войскам был сдан Омск. После отклонения плана адмиралом Колчаком и отказа уйти за водную преграду Оби генерал Дитерихс решил подать в отставку и эмигрировал в Маньчжурию, Харбин. В эмиграции: Харбин, 12.1919-07.1922. Избран 06.1922 на Земском соборе во Владивостоке Правителем Дальнего Востока, Земским Воеводой и 23.07.1922 - командующим Земской Ратью - бывшей Дальневосточной армией, перешедшей в южное Приморье (преемник генерала Вержбицкого). 08.07.1922 возглавил Земское Приамурское Временное правительство во Владивостоке (преемник Меркулова). Земская Рать генерала Дитерихса была разбита в боях 09- 10.1922 войсками Народно-революционной армии Дальневосточной Республики (командующий командарм И.В. Смородинов). 25.10.1922 советские войска вошли во Владивосток. Остатки войск Земской Рати генерала Дитерихса отступили на юг, к заливу Посьет, откуда на кораблях Дальневосточной флотилии адмирала Старка были эвакуированы в Гензан (Корея) и через несколько дней - в Шанхай, 26.10.1922. В эмиграции в Китае с 11.1922. Умер в Шанхае (Китай).

Примечания:

*) Чехословацкий корпус сформирован (11.1917) из военнопленных чехов, солдат Австро-Венгерской армии. Командир - русский генерал Шокоров В.Н. Состоял из двух дивизий и запасной бригады. Всего численность - около 30 000 солдат и офицеров. Дислоцировался на Украине в тылу Юго-Западного фронта. Чехословацкий корпус (в процессе Брест-Литовских мирных переговоров) был объявлен Антантой 15.01.1918 составной частью французской армии, и поставлен вопрос перед Советской Россией о его эвакуации в Западную Европу. 03.1918 части корпуса покинули Украину и потянулись во Владивосток в железнодорожных эшелонах, последовательно располагаясь от Волги до Владивостока, с целью эвакуироваться в Европу. К концу мая 1918 в этой цепочке сосредоточилось примерно 45 000 штыков Чехословацкого корпуса. В мае 1918 чешским командованием корпуса был принят к реализации лозунг «продвижение во Владивосток с помощью силы». 25.05.1918 части Чехословацкого корпуса подняли антисоветский мятеж по всей цепочке расположения чешских войск. В том числе группа Чечека, около 8000 солдат в районе городов Пензы и (позже) Самары; группа Войцеховского, около 8800 в районе Челябинска; группа Гайды, около 4500 в районе Новониколаевска, и группа генерала Дитерихса, 14 000 чехословацких легионеров во Владивостоке. Всего примерно 35-40 000 солдат.

Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.

Дитерихс (Дидерихс, Дитерикс) Михаил Константинович (5.04.1874-8.10.1937), военачальник, последний глава Русской государственности на территории России. Из прибалтийских дворян шведского происхождения, появившихся в России в годы правления Императрицы Анны Ивановны и состоявших в родстве с Лермонтовыми и Аксаковыми. Родился в семье офицера, 40 лет прослужившего на Кавказе. Военными же были и многие его предки. По окончании Пажеского корпуса (1894) произведен в подпоручики и выпущен в Туркестанскую конно-горную батарею. Окончив Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба (1900), был причислен к Генеральному штабу. Участник русско-японской войны 1904-1905 в составе 17-го армейского корпуса. Сражался под Ляояном, на р. Шахэ, под Мукденом. Начальник мобилизационного отделения штаба Киевского военного округа (1910). Легально и нелегально командировался за границу, где подробно изучил укрепления Перемышля, Карпатских перевалов и подступы к Львову. За успешное выполнение предписаний не раз повышался в чине.

К началу первой мировой войны - полковник; начальник оперативного отделения сформированного на базе Киевского военного округа штаба 3-й армии (1914); генерал-квартирмейстер, генерал-квартирмейстер штаба Юго-Западного фронта (апр. 1915). Назначение было получено накануне операции в Карпатах, т. н. Брусиловского прорыва, в разработке которого генерал Дитерихс, как прекрасно знающий театр военных действий, принимал самое непосредственное участие; генерал-майор (дек. 1915); командующий 2-й Особой бригадой (май 1916), сражавшейся на Салоникском фронте. Награжден золотым оружием и французским орденом Почетного легиона. После ликвидации фронта - в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа (июль 1917). В авг. ему был предложен пост военного министра, но он отказался. Начальник штаба Особой Петроградской армии (командующий генерал А. М. Крымов) (авг. 1917); генерал-квартирмейстер Ставки Верховного главнокомандующего (сент. 1917); временно исправляющий должность начальника штаба Верховного главнокомандующего (н. нояб. 1917), которым стал генерал-лейтенант Н. Н. Духонин. Способствовал смягчению режима находившимся в Быховской тюрьме генералу Корнилову и его сподвижникам. Добился, чтобы внутреннюю охрану арестованных нес Текинский конный полк - личный конвой Корнилова.

Назначен в распоряжение Главнокомандующего войсками Кавказского фронта, но к месту назначения не выехал, оставшись в Ставке. При занятии Могилева большевиками Дитерихс укрылся во Французской военной миссии и, переодевшись во французскую форму, выехал вместе с миссией в Киев (1917), где находилась его семья. Начальник штаба Отдельного чехословацкого корпуса (1918-19); возглавил Дальневосточную группу корпуса (ок. 14 тыс. чел.) во Владивостоке (1918); начальник штаба русских войск Западного фронта (1919); генерал-лейтенант. Верховным правителем и Верховным главнокомандующим адмиралом А. В. Колчаком на него было возложено «общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых» (17.01.1919). Помощником для проведения розыскных работ и раскопок был назначен начальник Военно-административного управления Екатеринбургского р-на генерал-майор С. А. Домантович. Следствие продолжалось с 7 февр. до 10 июля 1919. Командующий Сибирской армией (28.06-11.07.1919); главнокомандующий Восточным фронтом с подчинением ему всех войск Сибирской и Западной армий, а также Тюменского и Курганского округов на театре военных действий (14.07.1919); Военный министр Омского правительства и временно исполняющий должность начальника штаба Верховного главнокомандующего (авг. 1919). Организовав сопротивление 5-й армии Тухачевского, не дал тому возможность перебросить часть войск против Деникина. По словам генерал-лейтенанта А. П. Будберга, Дитерихс «усвоил себе сибирскую точку зрения на то, что гражданская война требует старших начальников, ходящих в атаку с винтовкой в руке». Хорошо понимая духовную суть борьбы с большевиками, стоял у истоков формирования «Дружин Святого Креста». Создал пансион для офицерских сирот «Очаг», первоначально размещавшийся в доме генерала, а потом вывезенный им за границу. В результате размолвки с Колчаком по поводу целесообразности обороны Омска оставил должность; назначен в распоряжение Верховного правителя (4.11.1919). Способствовал перевозке гробов Алапаевских Мучеников сначала в Восточную Сибирь, а затем в Китай (1919); сохранению и вывозу во Францию документов следствия и вещественных доказательств по делу о Цареубийстве (март 1920). «Богу угодно было, - писал он позднее, - допустить меня слишком приблизиться к месту гибели этих незабвенных Царственных Мучеников и спасти все то, что оказалось возможным собрать от Августейших Тел и вещей, варварски уничтоженных большевиками...» Под давлением братьев В. Н. и А. Н. Пепеляевых в дек. 1919 адмирал А. В. Колчак по прямому проводу связался с находившимся во Владивостоке Дитерихсом, предложив ему вновь пост Главнокомандующего. В качестве условия генерал потребовал отставку Верховного правителя и выезда его за границу, что, конечно, принято не было. Во Владивостоке от имени атамана Г. М. Семенова вел неудачные переговоры с Приморской областной земской управой об образовании буферного государства (июль 1920). Уехал в Харбин, где открыл сапожную мастерскую, в которой сам работал. Преемник генерал-лейтенанта Г. А. Вержбицкого (ск. 1941) на посту командующего Забайкальской (Сибирской) колчаковско-каппелевской армией (1922).

С 10июля по 28 июля авг. 1922 во Владивостоке состоялся Приамурский Земский Собор, избравший генерала Дитерихса правителем Приамурского края (июль 1922). В принесенной присяге он обещал «дать ответ за всё учиненное по долгу Правителя перед Русским Царем и Русской землей». Государственное образование получило наименование Приамурский земский край, а его вооруженные силы - Земская Рать, Воеводой которой стал Дитерихс. В честь этого события была учреждена специальная медаль - последний знак национальной России. На лицевой стороне круглой (диаметром 28 мм) медали изображен свмч. Георгий, поражающий копьем змея; на обороте - обрамленная лавровым венком надпись в 6 строк: «23 июля - 10 авг. июля 1922 - Приамурский Земский Собор». Носилась медаль на бело-сине-красной ленте. С приходом Дитерихса к власти, по словам генерала В. Г. Болдырева, началось «открытое провозглашение монархического начала как руководящего политического лозунга»; он «вполне определенно и открыто высказал идею монархии, высказал то, что тайно, с опаской и с оглядкой или, наоборот, в хмельном угаре, иногда совершенно анархично выявляли до него идейные и искренние или лукавые и расчетливые сторонники монархического начала». «Первой нашей задачей, - говорилось в Указе № 1 (1922) Правителя, - стоит единственная, исключительная и определенная борьба с советской властью - свержение ее. Далее - это уже не мы. Далее это будущий Земский Собор. Это чрезвычайно важно, потому что до сих пор этот принцип не был чистым, и постоянно возникавшие русские власти, кроме Приамурской, постоянно преследовали принцип Верховенства Всероссийского, т. к. они ставили не только принцип борьбы с советской властью, но и возглавление всей России. Это была странная ошибка. И то, что Земский Собор отверг этот принцип хотя бы в той форме, что он отверг звание Верховного правителя, он этим самым и подчеркнул нашу идею. Мы можем нашу борьбу возглавлять Династическим лицом, но все равно сейчас стоит перед нами одна задача - борьба с советской властью, низвержение ее. После этого мы можем сказать Господу Богу: "Ныне Ты нас отпускаеши. Будут работать другие". Третий принцип - это идеология, установленная Земским Собором, говорит то, что теперешние призванные правители для этой борьбы, кем бы они ни были, даже хотя бы из династии Романовых могут смотреть на себя в данную минуту как на верховных Помазанников будущей России, ибо вопрос сей опять разрешается не нами. Династия Романовых могла быть Помазанниками, но для нас смертных нельзя и мечтать о том, чтобы принять на себя звание Правителей всей России. Мы Правители борьбы с советской властью и Правители тех Государственных объединений, которые для этого рождаются. Когда я услышал эти три начала, я получил глубокое внутри себя моральное удовлетворение и ту колоссальную веру, которая дает мне смелость сказать: “На этих трех принципах мы пойдем к успеху и успеха достигнем"». О некоторых практических шагах государственного строительства на последнем клочке свободной от большевиков Русской земли писал генерал-майор В. А. Бабушкин, помощник Правителя на правах министра внутренних дел: «Только религиозные люди могут принять участие в строительстве Приамурского государства. За основание берется церковный приход. Каждый гражданин по вере его должен быть приписан при приходе своего вероисповедания. Церковные приходы объединяются в совет церковных приходов города и земских районов [...] Соединения церковных приходов должны будут заменить собой то, что теперь называется городским и земским самоуправлением. Все граждане должны приписаться к приходам [...] В назначенный день прихожане собираются в храме. После молитвы в церкви устанавливается урна, в которую прихожане опускают свои личные номера. Затем священник вынимает необходимое количество из них; таким образом составляется совет прихода. Во главе приходов будут стоять лица по назначению верховной власти. Лица недостойные и несоответствующие будут заменяться следующими, получившими очередной жребий. Благодаря этому в принцип будущих самоуправлений будут положены усмотрение и воля Божия. Надо думать, что новые органы самоуправления будут вполне авторитетны в населении. Никакой милиции, вероятно, не будет. Гражданам будет предоставлено право организации самообороны под контролем церковных приходов». Твердая Православная вера Дитерихса давала пищу многочисленным кривотолкам в обезбоженной уже к тому времени армейской среде. Многие подобные острословы называли его (заглазно, разумеется) «Ваше Преосвященство». Среди первых шагов нового правления была замена смертной казни для большевиков их высылкой в пределы Приамурского края. В окт. 1922 под ударами большевиков (после боев под Спасском и Монастырищем) Приамурский земский край прекратил свое существование. Решающее значение имело прекращение поставки Японией оружия и другой помощи в Приморье. Сделано это было по категорическому требованию США. «Силы Земли Приамурской Рати сломлены, - читаем в последнем указе Правителя 17 окт. 1922. - Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода без пополнения, без патронов решили участь Земского Приамурского края. Скоро его уже не станет. Он как тело - умрет. Но только как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской, исторической, нравственно-религиозной идеологии, - он никогда не умрет в будущей истории возрождения Великой Святой Руси. Семя брошено. Оно сейчас упало на еще не подготовленную почву. Но грядущая буря ужасов советской власти разнесет это семя по широкой ниве Великой Матушки Отчизны. И приткнется оно в будущем через предел нашего раскаяния и по бесконечной милости Господней к плодородному и подготовленному клочку Земли Русской и тогда даст желанный плод. Я верю в эту благость Господню; верю, что духовное значение кратковременного существования Приамурского края оставит даже в народе края глубокие, неизгладимые следы. Я верю, что Россия вернется к России Христа, России - Помазанника Божия, но что мы были недостойны еще этой милости Всевышнего Творца». Владивосток был оставлен Земской ратью 26 окт. 1922. С оставшимися в живых ратниками и беженцами (всего до 9 тыс. чел.) Дитерихс перешел русско-китайскую границу у г. Хунчуна. Шли по направлению: Гирин-Мукден. Некоторое время с группой офицеров он жил в лагере в Гирине. После предложения китайских властей всем русским высшим начальствующим лицам оставить Гирин генерал переехал в Шанхай (1923). Работал клерком, а позднее главным кассиром во Французско-китайском банке. Занимался благотворительностью. Заботился о сиротских приютах вывезенных им из России детей в Харбине и Шанхае. Между тем, родная дочь Дитерихса, Наталия Полуэктова (ее крестным был вел. кн. Михаил Александрович), осталась в России, отсидев впоследствии 13 лет в лагерях и ссылках. С помощью супруги Софьи Эмильевны (ск. после 1943), бывшей преподавательницы и воспитательницы Смольного института, открыл в Шанхае институт-школу для русских девочек (1933). Это учебное заведение, пользовавшееся поддержкой Лиги русских женщин, отличалось от остальных русских школ постановкой воспитания. Входил в состав Русского национального комитета, объединявшего представителей разных течений русской эмиграции и ведавшего всей жизнью русской колонии в Шанхае. После похищения агентами НКВД председателя РОВСа генерала А. П. Кутепова (янв. 1930) Дитерихс объявил себя главой Дальневосточного отдела РОВСа. Предыдущий начальник, генерал М. В. Ханжин, живший в Дайрене, немедленно отказался от своего поста. Председатель РОВСа генерал-лейтенант Е. К. Миллер утвердил это назначение. В 1931 Дитерихс со специальной листовкой обратился «К белой русской эмиграции всего мира», призвав к борьбе с советской Россией. Свою деятельность он перенес в Харбин, избрав себе помощником генерал-лейтенанта Г. А. Вержбицкого. Там утверждаются унтер-офицерские курсы, а затем и курсы юнкерского училища. Огромное значение принадлежит Дитерихсу в раскрытии ритуального характера цареубийства в результате международного заговора. В поезде генерала между Читой и Верхне-Удинском были изготовлены копии следственного дела (1920); во время пребывания в Харбине (1920-22) на их основе им был написан, а в 1922 издан 2-томный его труд «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале». Книга была напечатана во Владивостоке в типографии Военной академии на о. Русский. Большая часть оставшегося не распроданным из-за политических событий тиража была, по счастью, вывезена за границу. Выручка от продажи этих книг шла на благотворительные цели. Об этом свидетельствуют надписи на чудом сохранившихся экземплярах этого издания: «Цена 5 рублей золотом. Весь доход с настоящего издания поступает в пользу "Очага одиноких беженок-подростков"». Далее указывались адреса складов издания: «Харбин - Старый город, Фуражная, 44» и «Харбин - Новый город, Книгоиздательство "Русское дело"». Незадолго до смерти Дитерихс распорядился о передаче своего экземпляра следственного дела в центральное управление РОВСа, однако, узнав незадолго до смерти о похищении в Париже (сент. 1937) агентами НКВД председателя РОВСа генерал-лейтенанта Е. К. Миллера, он изменил свое намерение. Скончался от туберкулеза. Панихиду служили в Свято-Николаевском соборе г. Харбина 10 окт. в 7 час. вечера. Оставшееся у вдовы следственное дело позднее было «передано на хранение в надежное место в одну из западных стран». По некоторым сведениям, оно и доныне находится в частном владении у родственников генерала. Существует свидетельство, что вдова передала архив мужа своему брату, генерал-майору Ф. Э. Бредову (22.04.1884-15.03.1959), во вторую мировую войну сражавшемуся в рядах Русского корпуса и скончавшемуся в Сан-Франциско.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Дитерихс Михаил Константинович (5.4.1874 -8.10.1937, Шанхай, Китай), генерал-лейтенант (1919). Образование получил в Пажеском корпусе (1894) и Николаевской академии Генштаба (1900). С 2.4.1910 старший адъютант штаба Киевского ВО, с 30.6.1913 начальник отделения ГУГШ. При мобилизации 23.8.1914 назначен и.д. генерала для делопроизводства и поручений при Верховном главнокомандующем, занимался разработкой различных аспектов операций рус. армии. С 30.9.1914 и.д. генерал-квартирмейстера штаба 3-й армии, во время боев под Краковом исполнял обязанности начальника штаба. 1.4.1915 назначен генерал-квартирмейстером штаба армий Юго-Западного фронта. Один из ближайших помощников ген. А.А. Брусилова, сыграл большую роль в подготовке наступления Юго-Западного фронта (Брусиловского прорыва). 11.4.1915 награжден Георгиевским оружием. 28.5.1916 назначен командиром 2-й особой пех. бригады (3-й и 4-й особые пех. полки), предназначенной для отправки на Салоникский фронт. В июле 1917 отозвано Россию и зачислен в резерв чинов при штабе Петроградского ВО. 10.9.1917 назначен генерал-квартирмейстером при Верховном главнокомандующем. 8.11.1917 бежал на Украину, где вскоре занял пост начальника штаба Чехословацкого корпуса (до янв. 1919). 17.1.1919 по поручению А.В. Колчака возглавлял следственную комиссию по делу об убийстве на Урале членов царской семьи и др. членов дома Романовых. С янв. 1919 начальник штаба Западного фронта. 11-22.7.1919 командующий Сибирской отдельной армией. С 22. июля по 4 нояб. 1919 командующий Восточным фронтом; одновременно с 10 авг. по окт. 1919 начальник штаба Верховного правителя, а 10-27 авг. - военный министр. После поражения войск Колчака, не принявшего план Д. об отводе войск с линии Иртыша, направился в Харбин, где жил до 1922. 1.6.1922 после свержения правительства Меркулова принял власть как командующий войсками Временного Приамурского правительства. 8.8:1922 ему передана Собором власть как воеводе Земской рати и правителю Приморского края. В сент.-окт.1922 его войска были разбиты частями Красной армии, после чего Д. эмигрировал в Китай. 19.6.1930 сменил ген. Ханжина на посту начальника Дальневосточного отдела РОВС; был почетным членом Офицерского собрания в Шанхае. Автор книги «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале» (М., 1991).

Использованы материалы кн.: Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники Германии. Москва, 2003

План генерала Дитерихса о глубоком отходе

Генерал Дитерихс отдавал себе ясный отчет в том, что идея Колчака о прочной задержке армий на реке Иртыш неосуществима; но даже и при ее осуществимости невозможно было смотреть на Омск как на столицу с пребыванием там Правительства, коль скоро этот город вошел бы в линию фронта. Приходилось также считаться с близким наступлением зимы, когда Иртыш переставал быть преградой и оборонительной линией. По всем этим соображениям Дитерихс отдал приказ армиям начать глубокий отход, а Колчак должен был скрепя сердце сделать распоряжение об эвакуации правительственных учреждений.

По плану Дитерихса, Первая армия должна была отойти к Томску для укомплектования, остальные две к Омску, Новониколаевску, Мариинску и далее, глядя по обстановке. Часть правительственных учреждений начала переезжать в Иркутск. К сожалению, этот план своевременно осуществлен не был; как и почему, я скажу ниже. Сейчас я хочу остановиться на соображениях, что сулил нам этот план, если бы был приведен в исполнение, или, уточняя вопрос, решить, могла ли потом вновь возродиться Белая наступательная борьба в Сибири с надеждою на одоление Красных. Несомненно, могла, но при непременном наличии одного из двух условий: или чтобы Красные были совершенно разбиты в Европейской России Деникиным, и тогда Сибирская армия не позволила бы им удержаться в Сибири, куда они естественно должны были бы броситься после Волги. Другая возможность удержаться была явно невероятна - это чтобы японцы решились поддержать нашу армию своими войсками, за что потребовали бы больших земельных компенсаций, а на это не пошел бы Колчак.

Вне этих двух условий не было и одного шанса на сто на успешное возобновление борьбы весною 1920 года. Я говорю, конечно, о борьбе наступательной. Ни план Дитерихса, ни какой иной уже не сулил нам успеха. Война была проиграна потерей времени, пространства и живой силы благодаря целому ряду колоссальных стратегических и политических ошибок. Год назад с линии Пермь-Екатеринбург-Челябинск ничего не стоило вместе с 50 тысячами чехов достигнуть Волги между Самарой и Царицыным, усилиться по пути оренбургскими и уральскими казаками и соединиться с Деникиным. На эту операцию стоило пойти даже с риском открыть проход в Сибирь через Уральский хребет. Много труднее, но все же не невозможно, было подойти к Москве через Вятку, для чего надо было действовать совокупными силами в этом направлении, медленно, методически и согласуя свои действия с тем, что происходило у добровольцев. Колчак вместо того или другого плана пошел на авантюристическую стратегию Лебедева. Результатом такой стратегии было то, что уже к середине июля войска понесли ряд крупных поражений и пришли в расстройство. Но в это время далеко еще не все было потеряно, и если бы тогда же послушались совета опытных генералов и отошли для переустройства и укомплектования за реку Ишим, кампанию можно было бы начинать заново в том или другом направлении или перейти к активной обороне до весны будущего года. На понимание этого положения Лебедевым, Сахаровым и К° рассчитывать, конечно, не приходилось, потому что они вообще ничего не понимали, но как не понял такой простой вещи адмирал Колчак - это является необъяснимым, ибо всякий, кто его знал, не мог не видеть, что это человек очень умный и широко образованный, к тому же выдающийся морской стратег, тактик и техник. Ведь если бы в Балтийском или Черном морях флот под его начальствованием потерпел ряд неудач, он, наверно, не стал бы дальше бить лбом стену, а обратился бы к исследованию причин понесенных неудач и в дальнейшем изменил бы свою стратегию или тактику. Уму непостижимо, как не пришло ему в голову то же самое в сухопутном деле, где он к тому же мог воспользоваться чужим знанием, почерпнутым долголетней службой. Создается впечатление, что Колчак или боялся, или стыдился признаваться в своем сухопутном невежестве и не только не просил помощи у опытных людей, но отталкивал ее, когда ему ее предлагали. Так, он взял с собою Будберга в поездку к армии Сахарова, но на оперативный доклад не пригласил и о предстоящих операциях с ним не разговаривал. В другой раз Будберг, по должности Военного Министра, предложил ему подать свое письменное мнение о стратегическом положении наших армий и возможном образе их действий. Колчак сухо ответил, что он имеет все сведения от своего Начальника Штаба. Это уже не обостренное самолюбие, а положительно какое-то затмение.

Из этих двух примеров, несомненно, явствует, что и Будберг страдал той же болезнью, о которой я выше упоминал, - отсутствием воли и твердости своего мнения перед старшим начальником. В качестве опытного старого генерала он имел полное право быть выслушанным, и особенно Колчаком, явно несведущим в сухопутном деле, и Сахаровым - слишком молодым и неопытным в управлении крупными операциями. Следовательно, раз Колчак не догадался позвать его на оперативный доклад, Будберг сам должен был напроситься на него, отложив в сторону свое самолюбие.

Во втором случае незачем было спрашивать разрешения Колчака о представлении ему своего мнения по оперативным вопросам, а следовало прямо подавать доклад. Дело Колчака было прочесть его или нет, согласиться с ним или нет. Будберг свой долг исполнил бы. Нет ничего глупее, как развившееся у нас широко пассивное толкование тоже довольно неумной поговорки: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся» или, еще хуже, «Всяк сверчок знай свой шесток». Вот эта-то стыдливая пассивность и погубила Россию. На службу смотрели как на какое-то частное и личное дело старшего начальника и, если он не спрашивал, о своем мнении боялись даже заикнуться. Это особенно гибельно сказалось во времена Временного Правительства, так быстро развалившего армию при полной несопротивляемости военного командования.

Возвращаясь к плану Дитерихса, я еще раз повторяю, что отход от Омска в глубь Сибири, зимою и после потери большей части армии и военного имущества, уже не оставлял надежды на возможность новой наступательной кампании будущим летом. Большевики, конечно, продолжали бы преследование Сибирских войск, и возможно, что этим последним пришлось бы отходить даже в Забайкалье. Но если бы удалось совершить в полном порядке отход, намеченный Дитерихсом, то мы все же имели бы очень существенные выгоды. Прежде всего, сохранилась бы жизнь многих тысяч людей, погибших в последующем паническом отступлении, и уцелел бы сам Колчак, воплощавший в себе символ всероссийской власти. В его руках сохранился бы весь золотой запас, за счет которого могла бы быть переброшена на восток армия Врангеля из Крыма. Уйдя в Забайкалье, можно было надолго, если не на все царствование большевиков, образовать независимую часть Российского государства из Забайкальской, Амурской и Приморских областей. Географические условия, судоходный Амур, две железные дороги и наличие войск и денег делали оборону этой территории вполне осуществимой. Там же нашла бы убежище и работу разбросанная ныне по всему миру русская эмиграция.

Но и этот возможный маленький кусочек русского счастья уплыл у нас из рук благодаря колебаниям Колчака и его легкой отзывчивости на активность, хотя бы и заведомо нелепую.

Первая мировая война (хронологическая таблица).

Участники первой мировой войны (биографический справочник).

Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица).

Белое движение в лицах (биографический справочник).

Рубрику «Имперский архив» , одной из причин ее появления назвал удивительную актуальность свидетельств очевидцев и архивных источников царского времени для современной эпохи. При публикации имеющихся в моем распоряжении исторических материалов хотел соблюсти принцип их важности, от общего к частному, и времени создания, от более поздних - к дню нынешнему. Но выход в свет получившей печальную известность статьи «Что делать с мертвым принцем? Русская Церковь не хочет хоронить царских детей» следователя В.Н.Соловьева в «Московском комсомольце» N 25568 от 12 февраля 2011 г. заставил несколько изменить планы.

Поскольку следователь В.Н.Соловьев в своей статье не только оболгал О.Н.Куликовскую-Романову и оскорбил память почившего Святейшего Патриарха Алексия ΙΙ, о чем говорится в моей статье ( за 19 февраля 2011 г.), но и ошельмовал личность и деяния русского патриота и монархиста, генерала Михаила Константиновича Дитерихса, посчитал своевременным рассказать боголюбивым читателям об этом замечательном человеке, его уникальной книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» с привлечением ранее нигде не публиковавшихся источников, а также пояснить, как и зачем нынешний следователь по идентификации т.н. «Екатеринбургских останков», приписываемых Августейшим мученикам, стремится опорочить первого руководителя расследования Царского дела.

Процитируем нужный нам отрывок из статьи следователя В.Н.Соловьева полностью:

«Большая часть православных авторов утверждают, что правда об убийстве царской семьи содержится только в книгах следователя Соколова, генерал-лейтенанта Дитерихса и английского репортера Роберта Вильтона. Особый акцент делается на «оккультных корнях» гибели царской семьи.

«Оккультные корни» - путь в мистику. Для большинства приверженцев теории «ритуального убийства» царя - возвращение к антисемитским проповедям колчаковского генерала Дитерихса, утверждавшего, что «еврейский народ есть то зло, тот народ сынов Лжи, который стремится возродить на земле свое царство, царство антихристианское и покорить ему Христианский мир...». По его мнению, евреи были «источником почти всех социальных катастроф, периодически посещавших мир... евреи изуверски уничтожили Царскую Семью. Евреи виновники всех зол, постигших Россию».

не религиозное и «оккультное», а политическое (выделено мной - А.Х.). То же сказал Президиум Верховного суда России. Но благодаря мнению представителя РПЦ Чаплина в души православных вползает гнилая «оккультная песня». Вновь ставятся под сомнение выводы Синодальной комиссии по канонизации святых и Архиерейского собора 2000 года, указавших, что «оккультных корней» в убийстве царской семьи нет. «Оккультные корни» в следственном деле по убийству царя искали Гитлер и Розенберг (уголовное дело Соколова в 1946 году было найдено в архиве Рейхсканцелярии). Они собирались использовать материалы следователя для пропаганды борьбы с евреями, но не смогли найти в убийстве русского царя признаков «ритуального» убийства. К тому, от чего отказались Гитлер и Розенберг, ненавязчиво ведут «сомнения» Чаплина».

Все здесь полно безстыдных подтасовок и купированных цитат, искажающих смысл написанного генералом М.К.Дитерихсом до противоположного, как, впрочем, и написанного Н.Соколовым и Р.Вильтоном, имевшим каждый свою копию следственных материалов. Никогда версия о «ритуальном убийстве» Царской Семьи в их книгах не была основной и никакого «особого акцента» на ней не делалось. А уж в материалах синодальной Комиссии по канонизации святых и тем более в определениях и деяниях Архиерейского собора 2000 г. эта версия вообще подробно и детально не рассматривалась. Сегодня любой в этом может убедиться, познакомившись с названными источниками - они доступны в печатном и электронном виде. Поставить же в один ряд Гитлера с Розенбергом и руководителя синодального отдела Русской Православной Церкви, протоиерея В.Чаплина - это за пределами человеческой порядочности.

В чем же причина такой злобы и ненависти следователя В.Н.Соловьева к своим предшественникам по расследованию убийства Царской Семьи? При всей видимой идентичности их подходов они имеют принципиальное различие. В своем докладе Верховному правителю А.В.Колчаку 2 февраля 1919 г. генерал М.К.Дитерихс, говоря о систематизации следствия, отметил также, что важно «выяснение дела с юридической, исторической, национальной точек зрения». (Генерал Дитерихс. М. 2004. С. 36, 214), эта же мысль выражена и в его книге. Казалось бы, следователь В.Н.Соловьев, «ступая в след отцов», также подходит к делу плюс привлекает данные современной науки генетики. Однако их принципиальная разница заключается в том, что Соколов-Дитерихс-Вильтон исходят из законов царского времени, достижений исторической науки царского времени и национальных интересов царской России верной Христу.

В заданных следователем В.Н.Соловьевым юридических рамках уголовного дела, определяемых современным законодательством, можно сколь угодно долго препираться о результатах различных генетических или исторических экспертиз. Все данные, не укладывающиеся в версию следователя В.Н.Соловьева, будут обязательно отвергнуты со ссылками на соответствующие решения судебных инстанций, а спорить о частностях можно до безконечности. Вот почему лично мне кажется безперспективной идея судебного разбирательства по нынешним юридическим нормам.

Соловьевский юридический мозг не может или не хочет вместить не только правду Христа, но и философию науки. Дело не в том, что генетические экспертизы т.н. «екатеринбургских останков» вызвали дискуссию в научном сообществе, а в том, что спорны ее базисные аксиомы (т.е. основополагающие принципы, принимаемые на веру), а, следовательно, в иной системе координат при наличии одинаковых исходных данных конечные результаты могут быть диаметрально противоположны. Классический пример: в евклидовой геометрии две параллельные прямые никогда не сходятся, а у Лобачевского - они обязательно сойдутся. Или: вошедшая в школьные учебники теория относительности Эйнштейна еще при его жизни была поставлена под сомнение в теории Планка, чему первый, кстати, всячески противился. Что касается курьезов генетики, то недавно в Америке двое ученых доказали, что гениальность еврейского народа проявляется на генетическом уровне. Другие специалисты начали им возражать. До сих пор спорят...

Состояние современной российской исторической науки характеризуется «многофакторным подходом» к предмету, о чем и говорится в статье члена-корреспондента РАН, директора Института Российской истории А.Н.Сахарова, открывающей сборник «История и историки» (М., 2002). Правда, мысль ученого о том, что сегодня уже «существует единая мировая историческая наука, как существует единая мировая физика, химия и т.п.», представляется чрезмерно оптимистичной и навеянной глобализационными процессами.

Если бы следователь В.Н.Соловьев искал в определениях и деяниях Архиерейского собора Русской Православной Церкви 2000 года не следы «оккультных песен» и ритуальной версии убийства Царской Семьи, а познакомился с соответствующими разделами Социальной концепции и материалами синодальной Богословской комиссии, то он, возможно, приблизился бы к пониманию того, почему Церковь так осторожно относится к результатам проведенного им следствия.

В разделе «Светские наука, культура, образование» Концепции четко сказано: «философия любой научной дисциплины в своей основе имеет вероучительный принцип». Предлагая разные «версии» происхождения мира, «сами ученые не несут при этом никакой ответственности» .

Далее говорится: «В результате развитие науки и техники под влиянием секулярных идеологий породило последствия, которые вызывают серьезные опасения. С христианской точки зрения, такие последствия возникли в силу ложного принципа, лежащего в основе современного научно-технического развития . Поэтому ныне для обеспечения нормальной человеческой жизни как никогда необходимо возвращение к утраченной связи научного знания с религиозными духовными и нравственными ценностями.

Хотя наука может являться одним из средств познания Бога (Рим. 1: 19-20), Православие видит в ней также естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым нужно пользоваться весьма осмотрительно. Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершенно независимую от нравственных принципов» .

«Никакая социальная система не может быть названа гармоничной, если в ней существует монополия секулярного миропонимания при вынесении общественно значимых суждений. К сожалению, сохраняется опасность идеологизации науки , за которую народы мира заплатили высокую цену в ХХ веке. Такая идеологизация особенно опасна в сфере общественных исследований, которые ложатся в основу государственных программ и политических проектов . Противостоя подмене науки идеологией, Церковь поддерживает особо ответственный диалог с учеными-гуманитариями. Признавая за каждым человеком право на нравственную оценку явлений культуры, Церковь оставляет такое право и за собой. Более того, она видит в этом свою прямую обязанность » (выделено везде мной - А.Х.).

Исходя из так понимаемой своей «прямой обязанности» Русская Православная Церковь не стала рассматривать навязываемую ей версию о ритуальном убийстве Царской Семьи и вынесла осторожное решение о т.н. «екатеринбургских останках», возложив ответственность на авторов экспертиз. Если бы Церковь втянулась в безплодные дискуссии по этим вопросам, то Царственные страстотерпцы до сих пор не были бы прославлены.

Исчерпав все имеющиеся у него «приличные» средства давления на Священноначалие и «большую часть православных авторов», следователь В.Н.Соловьев публично возвел на них т.н. «кровавый навет», для чего извратил до неузнаваемости позицию своих предшественников по расследованию убийства Царской Семьи, в частности генерала М.К.Дитерихса.

Во-первых, те обрывки цитат и выражений, которые следователь В.Н.Соловьев приводит в «комсомольской» статье и приписывает генералу, в книге М.К.Дитерихса «Убийство Царской Семьи...» (глава «Вдохновители по лжи») относятся к анализируемой им «психологии народной массы», которую он осуждает и критикует, и с точкой зрения самого автора ничего общего не имеют. В целом отношение автора книги к еврейскому народу здравое и взвешенное: «Нынешний еврейский народ такой же народ, как и всякий другой, и нет никаких причин быть ему лучше, чем другие народы» (М.К.Дитерихс. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. Ι. М. 1991. С. 307-308). Или: «Сильные в религии Духа христианские народы должны не чуждаться еврейского народа, а уметь уважать в истории его зеркало, отражающее в себе повторяемые современными народами социальные эксперименты отщепенцев былых времен Израиля» (Там же. С. 313-314).

Во-вторых, в этой главке М.К.Дитерихс показал связь некоторых течений иудаизма с рационализмом как предтечей марксизма и большевизма. Именно это учение генерал назвал «религией Лжи». Но это - связь рационализма с материализмом - общее место в любом учебнике по истории философской мысли. Это ни хорошо, ни плохо, это - исторический факт.

В-третьих, автор называет творцами т.н. «еврейского вопроса» - «пророков ложных социальных идей», с которыми можно бороться только силой духа, а не кровью: «Борьба с ним - это борьба с Ложью социалистических учений , но так как, с другой стороны, «еврейский вопрос» ошибочно считается вопросом еврейского народа, то всякие попытки активной, коренной борьбы с его основанием встречаются в мире как акты проявления группами христианских вероисповеданий нетерпимости к еврейскому народу и его антихристианской религии. Религиозная же нетерпимость недопустима по самому духу учения Христа » (Там же. С. 315).

В-четвертых, о ритуальных сектантских убийствах, дав о них небольшую историческую справку, генерал М.К.Дитерихс только вопрошает и призывает к поискам истины: «Бывали ли такие уродливые секты? Существуют ли они теперь? Это вопрос особого исследования . Во всяком случае давность этого вопроса не позволяет судить о нем поверхностно, и чем больше главного света проливалось бы на него, тем скорее истина стала бы известна миру» (Там же. С. 308).

В конце этой небольшой главки генерал М.К.Дитерихс приходит к следующему выводу:

«Еврейский вопрос» и современные социалистические учения - одной религии, религии социализма, религии Лжи. Бронштейны, Цедербаумы, Нахамкесы, Тобельсоны, Голощекины, Юровские - это сыны еврейского народа по племени, но не по духу, не по религии . Они такие же революционеры еврейского народа, как и всякого христианского народа. Борьба с «еврейским вопросом» - это борьба с социализмом, с отрицанием Бога по духу и с многобожьем по форме, так как каждое социалистическое учение имеет своего созданного им бога, служит только своему богу и не признает созданных богов другого социалистического учения.

Керенские, Черновы, Ленины, Авксентьевы и сонмы других российских мировых социалистов разных толков и направлений - это родные братья Бронштейнов и Голощекиных по духу , но могут быть и врагами , по создаваемым себе богам Лжи.

Но для истинных последователей Христа, религии Единого Бога, они всегда были, есть и будут только сынами Лжи.

Это вдохновители по Лжи исторических, политических и религиозных преступлений . Это вдохновители по Лжи изуверского убийства Царской Семьи в городе Екатеринбурге» (Там же. С. 316-317) (везде выделено мной - А.Х.).

Не в бровь, а в глаз! Царский генерал в своей книге, в отличие от следователя В.Н.Соловьева («Следствие категорически утверждает, что убийство царя не религиозное и «оккультное», а политическое») показывает неразрывную связь между духом квази-религиии атеизма, религии Лжи и политическими преступлениями большевистского режима. И никакого антисемитизма, никаких «оккультных песен». Именно это больше всего и бесит следователя В.Н.Соловьева, отрекшегося от коммунистического идола и присягнувшего новому демократическому «богу». Заставляет его возводить гнусную клевету на патриота и защитника русских национальных интересов генерала «царского производства» Михаила Константиновича Дитерихса.

Как гласит Священное Писание: по плодам их узнаете их (Мф. 7: 20). Содеянное и написанное следователем В.Н.Соловьевым удивительным образом роднит его по духу с «вдохновителями по лжи» злодейского убийства Царской Семьи. Более того, хотел или не хотел сам В.Н.Соловьев, но, оттолкнувшись от его статьи в МК, называющий себя «священником» Украинской автокефальной православной церкви (обновлённой) Яков Кротов обрушился на сайте «Грани.ру» с откровенно лживыми нападками на Русскую Православную Церковь, государственные власти, а заодно и на весь русский православный народ, обвинив их в антисемитизме. (Пресса сообщает об авторе: крещён в 1974 году протоиреем Александром Менем, проводит службы в московской квартире. Правозащитник Валерия Новодворская охарактеризовала Кротова как «настоящего» священника, которого РПЦ загнала на частную квартиру).

Знакомая «оккультная песня»! Статью Я.Кротова «Ветхий навет» републиковал русскоязычный «Центральный еврейский ресурс Семь40». Если судить по откликам на читательском форуме, организаторы провокации добились своего - новые плевелы межнациональной и межрелигиозной вражды всеяны в сердца русских и евреев. А ведь еще с ветхозаветных времен известно, что открытой схватке предшествует словесная перепалка. Как говорится на современном политическом жаргоне, «наши партнеры» уже определили свои стратегические цели - разрушение Русской Православной Церкви и российской государственности. Этого ли добивается следователь В.Н.Соловьев и его заединщики?

Мне искренне жаль следователя В.Н.Соловьева, поскольку он - несчастный человек, обреченный на мучения, если не покается: ибо, (делая сие), ты собираешь горящие угли на голову его, и Господь воздаст тебе (Прит. 25: 22). В жизни так бывает: сродники с оружием в руках защищают любимую Родину, а потомки, по гордыне или неразумию, переходят на сторону врага. Так случилось с князем Курбским, генералом Власовым, о. Георгием Митрофановым, несчастным следователем В.Н.Соловьевым. Правда, в отличие от изменников прошлых времен нынешние «власовцы», переходя на сторону врага, даже мундиров и священнических облачений не меняют. И дело здесь не в крови, не в политических «божках», не в землях пребывания, а в общем духе лжи , проникшим в их сердца и подвигнувшим их предать русские национальные интересы , в основе которых лежит Православие как общемировая религия спасения всего человечества. В отличие от них, выходец из чешского народа, дравшийся вместе с союзниками на Салоникском фронте, воевавший с большевиками, руководивший расследованием убийства Царской Семьи, покинувший родину, боровшийся заграницей со сталинским режимом и умерший на китайской чужбине царский генерал Михаил Константинович Дитерихс русских национальных интересов никогда не предавал.

Наш Бог не мертвых, а - живых. С замечательным человеком, патриотом до мозга костей Михаилом Константиновичем Дитерихсом мне посчастливилось «познакомиться» в конце 80-х годов прошлого века, когда собирал материалы о Приамурском Земском соборе для книги «Восстановление монархии в России» (М., 1993) в государственном архиве Приморского края. В связи с тем, что М.К.Дитерихс встал сначала во главе Приамурского Земского собора, восстановившего Династию Романовых на престоле, а позже и нового государственного образования - Приамурского Земского Края, местные газеты того времени давали информацию о нем. Исходя из сообщений прессы и более поздних воспоминаний очевидцев, можно нарисовать следующий обобщенный портрет генерала:

Михаил Константинович Дитерихс родился 5 апреля 1874 года в семье по мужской линии обрусевших чехов. Дед его, вследствие преследования немцев, переселился в Россию. Отец сорок лет служил в русской армии на Кавказе. Окончив пажеский корпус, военную службу М.К.Дитерихс начал в лейб-гвардии во 2-ой артиллерийской бригаде. В 1900 году он окончил по первому разряду Николаевскую академию Генерального Штаба. Прошел полный строевой стаж и стаж офицера Генерального Штаба. Принимал участие в русско-японской войне.

С 1910 года он - старший адъютант Штаба Киевского округа, глава отделения в мобилизационном отделе Генштаба. В его руках фактически сосредоточена вся подготовка Киевского округа к войне с вероятным противником - Австро-Венгрией. В Первую мировую войну Киевский округ вступил наиболее подготовленным, в чем весомая заслуга М.К.Дитерихса.

В 1914-1917 годы проявил себя выдающимся военачальником. Состоя при командующем Юго-Западным фронтом, наряду с другими боевыми операциями разработал план наступления, вошедший во все учебники стратегии как «брусиловский прорыв».

В конце 1916 года во главе 2-ой Русской особой Бригады генерал М.К.Дитерихс высаживается в Македонии. Согласно решению Ставки 5-го июня 1917 года он принимает командование над всеми русскими частями на Салоникском фронте. Приказом N 10 Главнокомандующего войсками союзников французского генерала Сарайля по Македонской Армии 3-й Особый полк 2-й Русской особой Бригады за боевые заслуги награжден Военным крестом и пальмой на знамени. В октябре 1917 года генерала Дитерихса сменил прибывший из России генерал Тарановский.

Не приняв большевистского переворота, М.К.Дитерихс отправляется в Сибирь, где в 1918 году становится начальником штаба чешских войск, после чего состоял председателем комиссии по разследованию обстоятельств убийства Царской Семьи.

При правительстве адмирала А.В.Колчака он был назначен Главнокомандующим войсками Восточного фронта, а затем и начальником штаба Верховного Главнокомандующего.

Разойдясь с А.В.Колчаком в планах обороны Омска, М.К.Дитерихс был отрешен Верховным Правителем от должности и в 1920 году поселился в Харбине, где, живя в большой бедности (работал одно время сапожником) и воспитывая девочек-сирот убиенных белых офицеров, он написал свою знаменитую книгу об убийстве Царской Семьи.

По воспоминаниям современников, Михаил Константинович Дитерихс был человеком глубоко религиозным. В 1919 году он уже мыслил борьбу с большевизмом как борьбу религии с безбожием и безверием. Будучи Главнокомандующим армиями Восточного фронта (конец лета и осень 1919 г.) генерал М.К.Дитерихс приступил к формированию «дружин Святого Креста и полумесяца». Он верил, что Россию на большевиков можно поднять лишь во имя Церкви, Царя и Отечества. Его программа была нова для Белого движения, оригинальна и продумана. Она могла бы увлечь людей, если в них, конечно, еще теплился огонек веры и преданности трем национально-историческим основам России. И вот, в 1922 году, генерал М.К.Дитерихс, не колеблясь, решил проводить свои принципы в жизнь.

Исследование М.К.Дитерихса «Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале» появляется летом 1922 года в книжных магазинах Владивостока (все вырученные от продажи деньги - книга стоила 5 рублей золотом - шли на содержание приюта детей-сирот). Возстановление Самодержавного Царства и спасение России генерал видел только по пути Христа: «Нет, не спасти России боярам-западникам демократам с крестьянами, ни боярам-западникам социалистам с монархией; не спасти ее каким-либо политическим партиям. Россия не может быть ни пролетарской, ни крестьянской, ни рабочей, ни служилой, ни боярской. Россия может быть только - Россией Христа. Россией «всея земли». Надо прочувствовать это, познать это и поверить в это. Здесь нет ни монархистов, ни кадетов, ни октябристов, ни трудовиков, ни социалистов; здесь нет ни классов, ни сословий, ни чиновников, ни крестьян. Здесь только одно - национальная Россия, с ея исторической нравственно-религиозной идеологией». В соответствии с этим М.К.Дитерихсом и молившимися за него единомышленниками возрождение национальной власти подразумевалось не через пресловутое Учредительное Собрание или военно-партийную диктатуру, а через «совет всея земли», т.е. Земский Собор: «Новое восшествие на Российский престол кого-либо из оставшихся в живых Членов боковых линий Дома Романовых, конечно, может случиться, но не как выдвижение кандидата какой-либо политической партией, группой или отдельными лицами, а только постановлением будущего Всероссийского Земского Собора».

В своем первом Указе от восьмого августа 1922 г. Правитель Приамурского Земского Края точно и кратко охарактеризовал цареубийц-большевиков: «По грехам нашим против Помазанника Божьего мученически убиенного советской властью Императора Николая Второго со всею Семьею, ужасная смута постигла народ Русский, и святая Русь подверглась величайшему разорению, расхищению, истязанию и рабству безбожных русских и иноплеменных воров и грабителей, руководимых изуверами из еврейского племени, отрекшихся и от своей Иудейской веры » . (См.: Филимонов Б.Б. Конец белого Приморья. Изд-во Русского книжного дела в США. 1971; Филатьев Д.В. Катастрофа белого движения в Сибири 1918-1922. Впечатления очевидца. Париж, 1985. Вильтон Р. Последние дни Романовых. Берлин, 1923; Хазов А.А. Легион чести. Брошюра. Б.г. и м.; Уссурийское Слово. N 554, 10 июня 1922 г.; Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале. Владивосток, 1922; Хвалин А. Восстановление монархии в России. М., 1993). Через десять лет после публикации моей книги в серии «Белые воины» вышел добротный сборник документов о М.К.Дитерихсе под общей редакцией В.Ж.Цветкова (М., 2004), из которого можно почерпнуть сведения о жизни, деятельности и смерти генерала заграницей. И хотя многое в судьбе М.К.Дитерихса стало на сегодняшний день ясным, белые пятна, особенно это касается беженского периода, остаются.

Спустя годы, работая в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока, наткнулся на любопытные документы, относящиеся к книге М.К.Дитерикса о расследовании убийства Царской Семьи. Формально эти источники не входят в круг «Имперского архива», поскольку относятся к советскому периоду и составляют переписку более высокой государственной инстанции - хабаровского Дальревкома с подчиненными ему органами - Приморским военно-революционным комитетом и Управлением рабоче-крестьянской милиции. Однако речь в документах идет «о розыске книги генерала Дитерихса «Убийство Царской Семьи», что напрямую касается нашего сегодняшнего разговора. Публикуются впервые по источнику: Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. Р-2422, Оп. 1, Д. 872.

Как только во Владивостоке установилась в конце октября 1922 года советская власть, новые правители бросились разыскивать книгу М.К.Дитерихса. Следы привели чекистов и милиционеров во Французское консульство, из которого следователи получили следующий документ:

N 730 Французский консул

Французский консул удостоверяет, что, получив на хранение от генерала Дитерихса, в качестве частного лица, ящики и пакеты, содержащие книги, эти ящики и пакеты были впоследствии возвращены, по настоянию консула, лицу, которому было поручено их забрать и имя которого ему не известно» (л. 8).

Дальнейшие поиски дали возможность начальнику отдела Управления Приморского Губернского Военно-Революционного Комитета 13 декабря 1922 г. направить в отдел Управления Дальревкома ДОКЛАДНУЮ ЗАПИСКУ:

«Неким гр. Фрей, служившим временно в экспедиции осведомительного Отдела Упр-я Внутр. Делами Правительства Дитерихса, было заявлено, что в средине октября тек. г. им было упаковано 1000 экземпляров книги "Убийство царской семьи", автором которой является Дитерихс.

Эти книги предназначались к отправке в Харбин, но ввиду прекращения движения Владивосток-Харбин, за порчей путей партизанами, книги эти в Харбин не были отправлены, а были сданы, перед самым бегством белых, на хранение Французскому Консулу во Владивостоке.

При попытке обнаружения этих книг в Фран. Кон-ве и выяснения их дальнейшей судьбы, Фран. Консул дать сведения по существу этого дела отказался, и выдал от себя удостоверение, копия которого прилагается.

Считая, что поведение Консула, как представителя Иностр. Гос-ва, принимающего на хранение какие-то ящики и пакеты от Дитерихса - не тактично и слишком откровенно по своему сочувствию к белобандитам, и принимая во внимание неудовлетворительность объяснений Консула по поводу обратной выдачи им книг неизвестному лицу, прошу Ваших указаний как поступить в дальнейшем». (л. 9 а).

В ответ пришла телеграмма от зав. отделом упр-я Дальревкома Кацва: «Никаких мер выяснению не принимайте до получения указаний» (л. 9 б) .

На этом переписка обрывается. По всей видимости, никаких следов нахождения книги М.К.Дитерихса во Владивостоке следователи не обнаружили. Однако сам факт существовавшего расследования показывает, какую серьезную угрозу видели в ней новые власти. Но, как ни старались большевики и не пытаются это сделать их нынешние духовные наследники, но скрыть правду об убийстве Царской Семьи, содержащуюся в книге генерала М.К.Дитерихса, им не удалось. Труд верноподданного царского слуги вернулся на родину и навсегда вошел в золотой фонд русской монархической мысли. А светлый образ Михаила Константиновича Дитерихса запечатлен в наших сердцах, его честное имя занесено в наши помянники, ибо Правда Твоя - правда вечная, и закон Твой - истина (Пс. 118: 142).