Псковский говор. Костючук Л.Я

Последнее обновление:
12.Октября.2016, 10:59

Герд А.С. Язык и речь населения Псковского края

Когда говорят о псковских говорах, обычно имеют в виду русские диалекты современной Псковской обл..

Однако с позиций диалектологии и лингвистической географии на территории Псковской обл. выделяется не одна, а несколько групп говоров. Это такие говоры, как:

1) южнопсковские,

2) среднепсковские (собственно псковская группа),

3) северопсковские,

4) восточнопсковские,

5) юго-западные псковские говоры,

6) гдовские.

Основанием для выделения разных типов говоров являются достижения русских полевых диалектологов и лингвогеографов, для которых Псковская обл. в течение уже почти столетия служит своеобразным полигоном методов и приемов русской диалектологии.

Так, по итогам многолетних исследований в области фонетики, грамматики и в особенности лексики на территории псковских говоров выделяются следующие основные типы диалектных границ, изоглосс и микрозон между ними (любая диалектная граница - это всегда достаточно широкая переходная зона шириной от 7 - 8 до 15 - 20 км):

1. Себеж, Пустошка, Невель, Великие Луки, на восток иногда до Торопца, Холма.

2. Красногородское, Опочка, Пушкинские Горы, Новоржев и далее на юг до Великих Лук, Торопца, Холма.

3. Красногородское, Пыталово, до Острова, Печор, Новоржева, на восток до Великих Лук, Торопца, Порхова, до Струг Красных, изредка захватывая Псков. Эта зона дугой огибает самый центр Псковщины, ядро вокруг Пскова.

4. Великие Луки, Торопец, Холм, на севере - до Ашево, Дедовичей (но не севернее), на западе - до Локни, Новоржева, Дедовичей.

5. Великие Луки, на севере полудугой до Холма, Новоржева, Дедовичей, Плюссы, Гдова, на юго-западе - до Пустошки, Опочки, Себежа.

6. Опочка, Локня, Великие Луки.

7. Печоры, Псков, Остров, Порхов.

8. Псков, Порхов, иногда до Дедовичей, Новоржева, реже до Холма, Торопца.

9. Гдов, Ляды, Плюсса, на восток к Порхову до Холма, Торопца, Локни, полудугой до Себежа.

10. Гдов, Ляды, узкой полосой вдоль Чудского и Псковского озер, по берегу, вдоль озера, к Печорам, реже до Острова, Пыталова.

11. Гдовский угол, исключая все другие говоры Псковщины.

Собственно псковскую группу говоров (западную группу среднерусских говоров) по современной классификации образуют только говоры к югу от Пскова, Порхова и к северу от районов Себежа, Опочки, Пустошки, Великих Лук, продолжаясь и на восток до Торопца, Осташкова.

Такова картина современного диалектного членения Псковской обл. К этому следует добавить, что на крайнем западе области в Печорском р-не бок о бок с русскими проживают сету, в основном носители выруского диалекта эстонского языка.

Исторически диалектный ландшафт Псковской обл. формировался в течение многих тысячелетий в рамках эволюции древнейших историко-культурных зон (далее ИКЗ) на северо-востоке Европы. Такие зоны устанавливаются по данным ряда смежных наук и прежде всего - археологам, лингвистики, этнографии, антропологии.

На юге области, к югу от условной границы - верховья реки Великой, Себеж, Опочка, верховья реки Ловати (Великие Луки), верховья рек Западная Двина, Волга, - начиная с IV - III тыс. до н.э. располагалась днепро-двинская ИКЗ.

Ее южные границы проходили по верховьям рек Вилии, Березины, на Оршу и далее к верховьям реки Западная Двина и к Ржеву. В течение тысячелетий Днепро-двинская ИКЗ прошла длительный путь языковой эволюции от неизвестных нам уже типов к балтийскому языковому типу, от него к балто-славянскому и постепенно к восточнославянскому (северобелорусскому, южнопсковскому).

К северу от границ Днепро-двинской зоны также в течение тысячелетий сформировалась ИКЗ Верхней Руси. Южная граница Верхней Руси проходила по северной границе Днепро-двинской зоны, восточная начиналась от верховьев Волги, шла на север, на Мету, Кабожу, Чагоду, Мологу. В свою очередь, зона Верхней Руси уже с древнейших времен делилась на ряд крупных микрозон, таких, как: во-первых, Восточноновгородская ИКЗ и Западноновгородская ИКЗ (соответственно к востоку от рек Ловать, Волхов и озера Ильмень и к западу от них) и, во-вторых, ИКЗ Псковского ядра (Псковская ИКЗ). Собственно псковский диалект и сформировался в рамках ИКЗ Псковского ядра.

Северная граница ИКЗ Псковского ядра шла приблизительно по линии Псков, (Середка) -Порхов, среднее течение реки Шелонь, восточная - от Порхова поворачивала на юг к Пожеревицам, Ашево, Новоржеву, южная граница от Новоржева шла далее - на запад к Красногородскому, Пыталову. Именно в этих достаточно узких овальных границах в течение многих веков и сложилась Псковская ИКЗ. Ее южные границы в разное время совпадали с границами древнейших археологических культур (нарвская, ямочно-гребенчатой керамики, текстильной керамики, днепро-двинской, культуры Тушмеля-Банцеровщина, длинных курганов, курганов с трупосожжениями и лепной керамикой). В XI - XIII вв. здесь же прошли границы Смоленского и Полоцкого княжеств, в XIV - XVIIвв. - Великого княжества Литовского, позднее Польско-Литовского государства, Речи Посполитой, Псковского феодального княжества (1348 - 1510 гг.). Весьма определенно выделяется эта общая южная граница по данным антропологии и историко-этнографического атласа «Русские» (карты 2, 5, 10, И, 14, 30, 31, 33, 53). Нетрудно заметить, что приблизительно здесь же проходит и современная граница, разделяющая среднепсковские говорьг (собственно псковский диалект) от южнопсковских.

Неоднократное совпадение в одном и том же ареале разных типов культурных и политических границ веками укрепляло и стабилизировало южную границу ИКЗ Псковского ядра.

Северная и восточная граница ИКЗ Псковского ядра, начинаясь в Принаровье, шла далее на среднее течение реки Плюссы к месту впадения в нее реки Люты (выше пос. Ляды) и далее по реке Люте к Порхову на среднее течение реки Шелонь.

С конца II тыс. до н.э. южная граница культуры текстильной керамики, позднее - периферия ареала длинных курганов псковско-боровичского типа, сопок, жальников также не захватывала нижнее течение Плюссы.

Определенные различия между районами верхней и нижней Плюссы видны и на картах атласа «Русские» (типы двузубых сох, орудия и способы молотьбы, типы двора). Таким образом, в частности, противопоставленность гдовского (нижнеплюсского) ареала ареалу верховьев Плюссы наметилась еще в дославянский период.

Северная граница ИКЗ Псковского ядра доходила до среднего течения реки Шелонь, до Пожеревиц, до Судомской возвышенности и практически переходила в восточную границу Псковской зоны. С XIII в. Порхов - уже пригород Великого Новгорода. Приблизительно в этих же местах, в среднем течении Плюссы и южнее, в XIV - XVI вв. пролегли границы между Псковским княжеством и Великим Новгородом, позднее, уже с XVIII в., - границы Псковского наместничества, а с 1795 года - Псковской губ..

Таким образом, верхнее течение Плюссы и среднее течение Шелони издавна объединялись в один ареал с говорами западного Приильменья и нижнего течения Шелони ниже Порхова.

Исторически в дославянский период это районы преимущественного расселения прибалтийско-финских племен.

Нетрудно заметить, что в этих же местах вокруг Пскова проходят и основные северные и восточные диалектные границы.

Таким образом, Псковская ИКЗ (зона Псковского ядра) сформировалась в течение многих тысячелетий как зона обособления и противопоставленности соседним ареалам.

Можно предположить, что перед приходом славян языком этой ИКЗ был один из восточно-балтийских диалектов.

Выделение овальной ИКЗ Псковского ядра, с одной стороны, свидетельствует о ее древности и многовековой устойчивости, а с другой, о том, что, по-видимому, многие миграционные потоки обходили эту зону с востока. В частности, многие языковые факты говорят о том, что, по-видимому, первые носители восточнославянских диалектов (предки новгородских словен), скорее всего, прошли из Поднепровья через верховья Днепра, Западной Двины, по Ловати на Ильмень, минуя ИКЗ Псковского ядра. Причиной этого могло быть как раз то, что на этом историческом этапе в VII - VIII вв. вокруг Пскова были еще носители прибалтийско-финских или балтийских диалектов. Сказанное, конечно, не исключает того, что позднее различные южнорусские влияния на Псков шли уже с юга по реке Великой.

Придя в бассейны рек Великой, Ловати, Шелони, Плюссы, на берега озера Ильмень и Псковско-Чудского озера, восточные славяне селились в тех же местах, где жили до них, где были более ранние поселения и до них, вписывались в те же древнейшие ИКЗ.

Сложнее ответить на вопрос о путях формирования восточнославянского псковского диалекта.

По-видимому, где-то около VII - VIII в. н.э. в районах Приильменья, бассейна реки Ловать появляются носители восточно-славянских диалектов.

Сравнительно-исторические исследования псковских и новгородских диалектов свидетельствуют о том, что в них и сегодня еще ярко проявляются связи с древнейшими праславянскими диалектами, в особенности с диалектами северно-славянскими (предками польских, словацких, чешских, лужицких диалектов).

Современные псковские говоры обнаруживают сложные и порой очень тонкие и древние связи предков носителей псковских диалектов с другими славянскими диалектами. Так, например, согласно результатам ряда исследований, преимущественно в области лексики и словообразования, в определенный исторический период диалекты предков псковичей временно оказались именно в той группе праславянских диалектов, которая находилась в особо тесных контактах с предками всех восточно-славянских, а также сербохорватских, словенских (пск.-вост.-сл., чаще пск.-укр.-сербохорв.-словенск. изоглоссы), частично польских, чешских и словацких диалектов. Впоследствии диалекты предков псковичей вместе с диалектами некоторых групп восточных и западных славян и нижнелужичан переживают период сильного сближения между собой, причем, по-видимому, уже после отделения основной массы южных славян (псковско-вост.-сл.-зап.-сл. изоглоссы). Отметим также особые псковско-новгородско-карпатские и словацкие связи.

На собственно восточно-славянской территории как псковские, так и новгородские диалекты обнаруживают глубокие исторические связи прежде всего с диалектами к югу и юго-западу от Опочки, Себежа, Великих Лук, Калуги, Орла, Брянска, вплоть до Полесья, Прикарпатья.

Все эти древнейшие типы связей сформировались еще до появления восточных славян на берегах Ловати, Великой и Ильменя. Лингвистические данные убедительно свидетельствуют, что основная масса носителей псковских и новгородских диалектов исторически проникла из Полесья и бассейна рек среднего Поднепровья. И сегодня этот тип языковых связей - псковско-новгородско-восточнобелорусско-западнорусский - самый сильный из всех других.

Ко времени появления в Приильменье и позднее в Причудье предков псковичей их говоры представляли собой типичные восточно-славянские диалекты Полесья и Поднепровья, диалекты поздней эпохи распада праславянского единства. Именно здесь, сначала в рамках общей ИКЗ Верхней Руси, а затем в границах ИКЗ Псковского ядра они сформировались как особые русские псковские говоры.

Сложность вопроса заключается однако в том, что именно псковские говоры обнаруживают ряд особых черт, которые неизвестны в других славянских диалектах. Это, например, произношение форм типа вегли вместо вели, жагло вместо жало, неразличение шипящих и свистящих звуков, переход звука с в х в словах типа спрахывать, мяхо. Эти черты по своему характеру являются, бесспорно, очень древними, они отмечены в памятниках псковской письменности и связывают ареал псковских говоров преимущественно с районами польского Поморья.

Все это дало основание предполагать, что в своей древнейшей основе псковский диалект является западно-славянским по своему происхождению. Вопрос этот не раз вызывал жаркую дискуссию в кругах филологов, в него включились историки, слависты западных стран. В принципе вполне допустимо, что в определенный исторический период на территорию вокруг Пскова проникла какая-то группа западных славян, но все это присходило, по-видимому, до начала массовой среднеднепровской колонизации.

Косвенным подтверждением этой гипотезы может служить и вьщеление особой, собственно западноновгородской историко-культурной зоны к западу от озера Ильмень и Ловати.

Впоследствии эти западно-славянские диалекты подверглись воздействию и ассимиляции со стороны местных неславянских (балтийских, финских) диалектов, а позднее уже почти совсем растворились в массе собственно восточно-славянских диалектов, оставив в псковском говоре только редкие рудименты своего былого существования. Именно так, по-видимому, можно трактовать известное высказывание А.А. Шахматова о том, что «псковский говор насквозь русский», и мнение Б.А. Ларина о том, что, возможно, в основе древнейших псковских говоров лежал особый диалект-реликт говоров переходных от славянских языков к балтийским, а не к западно-славянским.

Сложность проблемы происхождения псковских говоров заключается также и в том, что сегодня псковские говоры к югу от Пскова предстают как диалекты с исключительно большим числом южно-русских и белорусских черт.

В то же время по всем лингвистическим данным к югу от Пскова ранее они таковыми не являлись. В современных псковских говорах их северно-русский облик определенно проявляется только к северу от Пскова - Порхова. Таким образом, если опираться только на схему диалектного членения и междиалектных связей, исторически необъясненными остаются не только типы дальних междиалектных связей, но даже и сама карта современного диалектного членения.

Так, примем для истории псковских говоров в качестве исходного традиционное положение о первичности северно-русского языкового типа и о вторичности типа южно-русского.

И здесь встает вопрос, как же Псков стал северно-русским по своему языковому типу? Ответить на этот вопрос также можно только при сопоставлении данных лингвистических и исторических. Многие факты говорят об относительно более позднем северно-русском освоении Пскова. Об этом свидетельствует и большое количество изоглосс, которые волнами набегают и надвигаются со всех сторон на Псков, оставляя нетронутым только само ядро вокруг Пскова. Все типично северно-русские явления располагаются ступенчато с севера на юг: больше всего их к северу от Пскова - Порхова, на Плюссе, в нижнем течении Шелони, на верхней Луге; несколько меньше уже в районе Острова, гораздо меньше их к югу от Пушкинских Гор, Новоржева, резко убывают они к югу от Опочки, Себежа, Пустошки. И, видимо, не случайно многие из северно-русских явлений хорошо известны в бассейне Ловати, к востоку от Порхова, Локни, Холма, Торопца.

Таким образом, даже чисто лингвистический анализ структурной схемы расположения северно-русских явлений на территории псковских говоров свидетельствует в пользу принятия точки зрения, согласно которой северно-русскими псковские говоры становятся именно с севера, а не с юга.

Начиная с VIII в., с наступлением активных славяно-скандинавских связей на базе языка словен возникает северно-русское новгородское наречие, формируются севернорусы Поволховья.

По-видимому, скорее всего, совместные походы скандинавских дружинников вместе с новгородскими словенами из Ладоги и Новгорода на юг по Луге и Плюссе и занесли северно-русское наречие сначала на Лугу, а затем и во Псков.

На базе смешения северно-русских диалектов, шедших с севера, от Пскова, с субстратными неславянскими типами, а также в итоге встречи с диалектами смоленско-полоцких кривичей, шедших с юга, зарождается особый псковский диалект. Днепро-двинская кривичизация районов среднего течения р. Великой и была первым мощным южным влиянием на северно-русский диалект Пскова. Постепенно диалекты днепро-двинских, смоленско-полоцких кривичей возобладали в бассейне Великой, верхней и средней Ловати. Этот период по памяти поколений и зафиксирован в Повести временных лет. Со временем продвижение и закрепление днепро-двинских кривичей на север было поддержано неоднократными новыми миграциями с юга. Кривичизация псковского диалекта явление вторичное.

Окончательная славянизация субстратного ядра вокруг Пскова произошла лишь постепенно. В то же время нельзя не отметить, что все факты диалектного членения псковских говоров и говоров в бассейне озер Ильмень, Селигер свидетельствуют о том, что славяне по своем приходе вписывались в те же старые поселения и зоны, освоенные еще задолго до них.

Со временем территория распространения этого собственно псковского диалекта несколько расширилась на юг до Пустошки, Великих Лук и на восток до Торопца, Андреаполя, озер Пено, Вселуг, Стерж.

Все эти процессы происходили еще в дописьменный период, на рубеже X в.

Именно северно-русское освоение Пскова со стороны Новгорода, Волхова, Ильменя, Луги, Плюссы и послужило впоследствии естественной основой, на которой в XI - XIII вв. возникает единый псковско-новгородский диалект. Этап псковско-новгородского диалектного единства и по числу фактов и по силе их проявления один из самых сильных и ярких на всей восточно-славянской языковой территории. В истории псковских и новгородских говоров - это один из важнейших этапов их развития.

Ареал псковско-новгородского диалектного единства включал в себя говоры к западу от Новгорода и к северу от Пскова - Порхова, но не захватывал диалекты к югу от Опочки, (Холма), Великих Лук и административно поддерживался Великим Новгородом.

С одной стороны, этот этап отражает тот период в истории псковских говоров, когда они уже продвинулись в районы озера Селигер (пск.-новг.-твер. (осташк.) изоглоссы), а с другой - в XI - XII вв. именно единый псковско-новгородский диалект послужил исходной отправной точкой освоения всего севера вплоть до реки Печоры, Урала, Зауралья и Сибири.

В период расцвета Псковского феодального княжества (1348 - 1510 гг.) и позднее растет обособление псковских говоров, увеличивается число особых южных черт, развивается особое койнэ города бояр, ремесленников, посадских людей. Присоединение Пскова в 1510 г. к Москве прервало тенденции, ведшие к формированию на территории вокруг Пскова особого славянского микроязыка. С образованием единого Московского централизованного государства постепенно окончательно оформляется западная, псковская, группа среднерусского наречия.

В XIIIв. в Пскове появляется письменность. Псковские памятники письменности исключительно разнообразны в жанровом отношении. Это и конфессиональные тексты (евангелие, палея, апостол), и летописи, и жития, и повести; многообразные деловые тексты, в том числе писцовые книги.

Историю языка Пскова и псковской письменности XIV - XVII вв. нельзя понять вне учета той культурной ситуации, которая сложилась к этому времени не только в Москве, но и на Афоне, в Болгарии, Сербии, Валахии, в Юго-Западной Руси.

Каков же был тот славянский культурно-исторический и литературный фон, на котором развивался язык Пскова? Древнейший период истории таких центров, как Псков и Новгород, в XI - ХШ вв. тесно связан с историей Киева и Киевской Руси, с литературными традициями митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Владимира Мономаха и таких текстов, как Киево-Печерский патерик, Моление Даниила Заточника, с переводной литературой Киевской Руси.

На славянском юге, в Болгарии, в IX - X вв. возникают две крупные литературные школы - Преславская и Охридская, связанные с именами Константина Преславского, Иоанна Экзарха, Черноризца Храбра, Климента и Наума Охридских, с такими памятниками, как Зографское, Мариинское и Ассеманиево евангелия. В XIII в. в Болгарии создаются Добрейшево, Врачанское и Боянское евангелия, Болонская псалтырь; в XIV в. переводится хроника Константина Манасии, увеличивается число переводов византийских писателей, все шире распространяется исихазм. В этот же период растут и активизируются монастыри - Келифаревский, Драгалевский, Рильский. Конец XIV - первая половина XV вв. ознаменованы реформой Евфимия Тырновского, которая столь ярко проявилась уже в его житиях Иоанна Рильского, Петки Тырновской, Илариона Могленского, бурной литературной и политической деятельностью Киприана, написавшего, в частности, житие, славу и службу московскому митрополиту Петру, Григория Цамбалка. В Сербии в XIII в. - в первой половине XIV в. развивается агиографическая деятельность Саввы, Доментиана, Даниила, растут и строятся такие монастыри, как Студеница, Манасия, Дечаны, Печ, Ресава. В XIV в. в Сербии появляются Бухарестская псалтырь, Шишатовацкий апостол, Синодик XIV в. С XV в. под непосредственной эгидой сербского короля Стефана Лазаревича и под неослабным вниманием, наблюдением и руководством Константина Костенечского развивается ресавская литературная школа. Все основные черты ресавской реформы по исправлению богослужебных книг были обоснованы Константином Костенечским в «Сказании о письменех» 1418 г.

К этому же времени относится исключительно плодотворная в литературном отношении деятельность Владислава Грамматика, автора таких монументальных сборников XV в., как Загребский сборник, Андрианта и др.

На юго-западе от Пскова, в рамках единого Польско-Литовского государства в XVI в. все большее значение приобретают такие культурные центры, как Вильна, Львов, Острог, Киев, Брест. В 1580 - 1581 годах в Остроге создается Острожская библия. В Польше в XIV - XV вв. появляются первые крупные памятники славянской письменности - Флорианская псалтырь, Пулавская псалтырь, Гнездненские проповеди, Шарошпатацкая библия, законы польских королей XV в..

Вторая половина XVI в. - золотой век польской литературы, связанный с именами Рея, Оржеховского, Гурницкого, Кохановского, Петра Скарги.

В непосредственной близости от Пскова - в Москве, Новгороде, Твери в XIV - XVI вв. развивается жанр повести, создаются многочисленные жития, памятники деловой письменности, расцветает местная литература. С XV в. во всех формах русской культуры растет второе южнославянское влияние. И Москва, и Новгород, и Юго-Западная Русь всегда и постоянно поддерживали активные связи с монастырями на Афоне.

Таков был тот общественный культурно-исторический фундамент и фон, на котором в XIV в. возникает псковская письменность. Вполне естественно, что она начинается с местных списков евангелия. С XIII в. в Пскове переписываются евангелия (Евангелие 1296 г. и Евангелие XIV в., Лукино евангелие 1409 г.), Палея (списки 1477 г., 1494 г., 1517 г.), Пролог (1383 г. и 1425 г.), Апостол (1306 г., 1307 г., 1309 г., 1312 г., 1409 г.), Шестоднев 1374 г., Ирмологион 1344 г., Лествица XVI в., Параклитик (1369 г., 1386 г.), Стихирарь 1422 г., Минея 1425 г., Маргарит XV в., произведения Исаака Сирина 1472 г. (с припиской о том, что «списана... в области... в псковской»), Октоих 1618 г.

Большую роль в истории псковской культуры XVI в. сыграли псковские священники-подвижники Евфросин, Савва, Корнилий, Никандр, игумен Памфил, старец Филофей.

Псковский пресвитер Василий написал жития князей Всеволода Мстиславовича, Александра Невского, а также - Никиты и Нифонта Новгородских, Арсения Коневского (1547 г.).

Особо выделяются жития и памятники письменности собственно псковских святых: Довмонта, Саввы Крыпецкого, Никандра, Евфросина Псковского, Серапиона, Саввы, Похвальное слово Евфросину XVI в., Духовное завещание Евфросина. Псковским священником Ильей написано житие болгарина Георгия Кратовского (Служба Георгию Софийскому).

В средневековой литературе Пскова достаточно ярко представлен и жанр повести. Это повести: «О начале и основании Псково-Печерского монастыря» преподобного Корнилия, «О явлении чудотворных икон» (XVII в.), «Об Исидоре Юродивом», «О прихожении Батория на град Псков», «О прихожении на Псков шведского короля Густава Адольфа». Классические источники псковской письменности - Псковские летописи и грамоты.

Различны были и носители псковской речи XIII - XVI вв.: князь и его дружина, бояре, духовенство, купцы, посадские люди, ремесленники, крестьяне. Наряду с основным торгом существовали и рыбный торг, торг немецких купцов на Запсковье. Велика была и роль кончанских организаций, объединений купцов, ремесленников. Все это нельзя не учитывать, изучая историю языка Пскова.

Для истории диалекта важны все типы текстов. При этом церковно-славянские тексты не только неотъемлемая составная часть такой истории, но, более того, без них не может быть воссоздана ни полная картина речевого общения, ни языковая ситуация в таком средневековом городе, каковым являлся Псков.

Таким образом, к середине XIV в. в Пскове и его области были представлены следующие типы языковых состояний: диалект, городское койне, язык летописей, язык деловых документов (грамоты, приходно-расходные книги монастырей), конфессиональный язык, язык повествовательных текстов. Вне учета всех этих типов текстов не может быть воссоздана и полная история регионального языка Пскова.

Язык памятников дает возможность и более точно хронологически и более тонко детализировать как типы отдельных междиалектных связей средневекового Пскова, так и типы связей литературных школ.

Так, псковские грамоты XV в. по типу языка объединяются то с двинскими (появление старого северно-русского языкового типа), то с западно-русскими (влияние языка Западной Руси XIV - XV вв.), то вообще несколько обособляются, «обнаруживая специфические псковские языковые черты». Так, Псковская Судная грамота - свод законов Пскова периода его самостоятельности - содержит значительное количество юридических и социально-экономических терминов собственно псковского происхождения, обозначающих широко известные понятия. Псковские летописи по языку близки к новгородским, а, например, такие выдающиеся памятники псковской литературы XVI в., как «Житие Евфросина», «Повесть о прихожении Батория на град Псков», «Повесть о Псково-Печерском монастыре», «Послания» Филофея по языку стоят в одном ряду с произведениями писателей Тырновской школы (Евфимий Тырновский, Владислав Грамматик), Московской литературной школы (Епифаний Премудрый, Иосиф Волоцкий), с авторами сербских житий и повестей XV в. Деловая письменность Пскова обнаруживает в основном общие черты с языком в Москве, Твери, а конфессиональная - с единым юго-восточно-славянским вариантом церковно-славянского языка XIV - XVII вв.

«Псковский областной словарь с историческими данными» - региональный словарь полного типа, широко раскрывающий лексические особенности русских народных говоров одной из интереснейших в языковедческом отношении территорий. Полнота понимается как отражение по возможности всего активного запаса слов коренных жителей Псковщины.

Псковские говоры отчетливо обнаруживаются уже в XIII – XIV вв., они сохраняют свое единство и целостность на протяжении последующих веков до наших дней; псковские говоры расположены на границе с другими восточнославянскими языками и языками балтийскими и финскими. Не случайно они всегда привлекали особенное внимание русских и зарубежных языковедов - славистов и русистов (А. И. Соболевский, И. И. Срезневский, Н. М. Каринский, А. А. Шахматов и многие другие).

Словарь был задуман проф. Б. А. Лариным как первый славянский областной словарь полного типа, дающий возможность изучать лексическую и семасиологическую систему псковских говоров и отражающий не только диалектную, но и общерусскую лексику и фразеологию, причем в диахроническом аспекте. Б. А. Ларин писал о ПОС: «региональный словарь на широком историческом фоне - принципиально новое дело в мировом языкознании».

Первые семинары состоялись под руководством Б. А. Ларина. У истоков Словаря стояли доц. О. С Мжельская , доц. А. И. Корнев, проф. В. И. Трубинский , доц. А. И. Лебедева.

Первый выпуск Словаря вышел в 1967 г., сегодня выпущено 27 выпусков словаря , готовится к печати 28 выпуск, коллектив составляет словарные статьи на букву П, описано более 65 тысяч слов.
В 27 выпуск вошла 3-я редакция Инструкции.

Это диалектный словарь полного типа, в нем представлены все бытующие в крестьянской речи общерусские и диалектные слова, зафиксированные на Псковской земле.

Описываемая речь псковских крестьян отражает быт, культуру, мировоззрение русского населения, сложившиеся связи с соседними народами.
Словарь раскрывает сложные взаимоотношения частного и общего в лексике и фразеологии разговорной речи русских, проживающих на территории современной Псковской области. Псковская область – интереснейшая в языковом отношении территория, так как псковские говоры расположены на границе с другими восточнославянскими языками и языками финно-угорскими и балтийскими и отчетливо обнаруживаются уже в XIII – XIV вв.

Это также первый исторический словарь народных говоров : в нем используются данные из псковских средневековых памятников письменности и документов XII–XVIII вв. Наличие исторических данных дало возможность впервые в русской лексикографии поставить в непосредственную связь лексику современных псковских говоров с отражением народной живой речи в документах и памятниках письменности феодальной эпохи. Кроме специфической лексики псковских народных говоров, Псковский областной словарь достаточно полно отражает общий лексический фонд русских говоров и тем самым дает материал для изучения особенностей русской разговорной речи, последнее является одной из наиболее актуальных задач современного языкознания.

В Словаре даются лингвистические карты некоторых лексико-семантических явлений, имеющих ареалы в псковских говорах.
Зоной картографирования является территория распространения древних псковских говоров (псковского микроэтноса) с приращениями земель Псковского удельного княжества, Псковской губ., Псковской обл. (в границах 1956 г.) - о охватом говоров по Нарве (части Сланцевского р-на Ленинградской обл,), Торопецкого р-на Калининской обл., некоторых приграничных населенных пунктов Эстонии.
Фактической базой для картографирования служат преимущественно материалы картотеки Словаря (свыше двух миллионов фиксаций), а также псковские материалы из других собраний, содержащие указания на населенные пункты или районы/уезды Псковщины.
Карта-основа с нанесенными на нее 720 номерами (соответствующими опорным населенным пунктам для картографирования) опубликована в виде вкладки к 1 вып. ПОС; все 11 опубликованных лингвистических карт составлены на ее основе. С 24 вып. ПОС она переведена в электронную форму. Полный список обследованных деревень гораздо больше 720 номерных пунктов; для фактов из каждой такой деревни на карте ставится соответствующий знак без номера в пределах своего района.


Авторский коллектив составителей и редакторов Словаря включает сотрудников Кабинета: А.П.Башмакова , О. В. Васильева , О.И.Фонякова, А.И.Корнев , В. В. Вересиянова , К.А.Гаврилова, Е.В.Генералова , Ю. Ф. Денисенко, Л. А. Ивашко , Е. Б. Кузьмина , И. С. Кукушкина , И. С. Лутовинова , Е.А.Петрова, Д.М.Поцепня , Е. В. Пурицкая, М.А.Тарасова , О.И.Трофимкина , А.С.Щёкин и коллег из Псковского государственного педагогического университета: В.К. Андреев , Н.В. Большакова , Л.Б. Воробьева , Ю.Н. Грицкевич , Е.В. Ковалых , Л.Я. Костючук , Л.А. Лекарева , С. В. Лукьянова , Е.Г.Мельникова , Н.С. Молчанова , З.В. Побидько, Л.М. Попкова , Т.С. Степанова . В авторском коллективе составителей ПОСа есть не только лексикологи, но и специалисты в области истории языка, фонетики и грамматики. Проводятся еженедельные семинары, на которых обсуждаются словарные статьи и решаются теоретические проблемы лексикографии, ведётся корректировка уже новой, переработанной инструкции (опубликована в 15, 27 вып. Словаря) .

Авторский коллектив составителей и редакторов Словаря включает сотрудников Кабинета:
А.П.Башмакова , О. В. Васильева , О.И.Фонякова, А.И.Корнев , В. В. Вересиянова , К.А.Гаврилова, Е.В.Генералова , Ю. Ф. Денисенко, Л. А. Ивашко , Е. Б. Кузьмина , И. С. Кукушкина , И. С. Лутовинова , Е.А.Петрова, Д.М.Поцепня , Е. В. Пурицкая, М.А.Тарасова , О.И.Трофимкина , А.С.Щёкин
и коллег из Псковского государственного педагогического университета:
В.К. Андреев , Н.В. Большакова , Л.Б. Воробьева , Ю.Н. Грицкевич , Е.В. Ковалых , Л.Я. Костючук , Л.А. Лекарева , С. В. Лукьянова , Е.Г.Мельникова , Н.С. Молчанова , З.В. Побидько, Л.М. Попкова , Т.С. Степанова .
В авторском коллективе составителей ПОСа есть не только лексикологи, но и специалисты в области истории языка, фонетики и грамматики.

Проводятся еженедельные семинары, на которых обсуждаются словарные статьи и решаются теоретические проблемы лексикографии, ведётся корректировка уже новой, переработанной инструкции (опубликована в 15, 27 вып. Словаря) .

Сегодня создание Псковского областного словаря с историческими данными – коллективная межвузовская тема Санкт-Петербургского государственного университета и Псковского государственного педагогического университета . В Пскове продолжает выходить сборник научных трудов «Псковские говоры» (последний в 2007 г.), в котором принимают участие и ученые МСК им. проф. Б. А. Ларина.
Научно-образовательный центр (НОЦ) изучения русской народной речи и устного народного творчества создан при лаборатории филологического факультета ПсковГУ.

В течение многих лет тема «Псковский областной словарь с историческими данными» имеет поддержку Российского государственного научного фонда и Министерства Российского государственного образования. Словарь неоднократно получал отклики в научной печати, среди рецензентов Словаря - видные ученые-лингвисты С.А. Аверина, Л.Л. Буланин, А.А. Бурыкин, С.Св. Волков, З.В. Жуковская, Л.В. Зубова, В.А. Козырев, В. В. Колесов, О.Д. Кузнецова, Г.А. Лилич , Н.А. Мещерский, В.М. Мокиенко , С.А. Мызников, А.М. Родионова-Нащокина, Т.В. Рождественская, Л.В. Сахарный, Г.Н. Скляревская, Ф.П. Сороколетов, В.П. Фелицына, О.А. Черепанова.


Выпуск 1 (А – биби́шка).	Выпуск 6 (вы́лабать – глуши́нник).	Выпуск 11 (заба́дывать – замя́щина).
Выпуск 2 (библио́те́ка – бяшу́тка).	Выпуск 7 (глуши́ть – гранди́на).	Выпуск 20 (на́квать – наю́рить).	Выпуск 24 (отвеша́ть – па́дара).
Выпуск 17 (лес – ма́мушкин).	Выпуск 21 (наяви́ – ночно́й).	Выпуск 25 (па́дать – перестро́йка).
Выпуск 18 (мамы́каться – мохри́стый).	Выпуск 22 (но́чушка – ого́шечек).	Выпуск 26 (перестрочи́ть – пнуть ).
Выпуск 19 (мо́ча́ – на́ква́сье).	Выпуск 23 (ограба́л – отвечивать).	Выпуск 27 (по – поддю́хий ).

Инструкция «Псковского областного словаря с историческими данными» (3 -я редакция ). Вып. 27.

Л. Я. Костючук

Псковские говоры и их изучение

Говоря о народной речи, необходимо обращать внимание на все возможные источники сведений о ней в прошлом и настоящем. Не теряет своей значимости учение Б. А. Ларина и о записях в прошлом русской речи иностранцами как о лингвистическом источнике для изучения русского языка.1 Такими источниками для псковских говоров явились, например, Русско-немецкий разговорник Т. Фенне, составленный немецким купцом в Пскове в 1607 г.,2 и Русско-немецкий разговорник Т. Шрове XVI в.3 Эти разговорники, как считают краковские исследователи и публикаторы памятников (Польша), имели какой-то близкий к псковским материалам первоисточник.4 Даже Н. Витсен, голландский ученый, дипломат, путешественник, посетивший в 1664-1665 гг. Россию и познакомившийся, в частности, с Печерами и Псковом, в своем дневнике "Путешествие в Московию" отразил и некоторые особенности русской речи.5

XIX век, с его пристальным вниманием к теоретической и практической лингвистике, знаменателен для России созданием словарей разных жанров, в том числе и толковых диалектных. Выдающийся славист А.Х. Востоков, знаток славянских рукописей, один из создателей сравнительно-исторического языкознания, руководил многими лексикографическими трудами, работал над словарными статьями, редактировал такие не потерявшие до сих пор значимости словари, как Опыт областного словаря великорусского языка, Дополнения к Опыту областного словаря великорусского языка.6 Для исследователей псковских говоров особенно ценно Дополнение, в котором в гораздо большем объеме представлен псковский лексический материал. Не все слова живого псковского языка XIX в. дожили до наших дней (например, лихощавый в значениях " сердитый", " злобный", "завистливый"; лубью "плотно, крепко"), но многие известны и сейчас носителям псковского диалекта (лубочка* в значениях "небольшая

Костючук Ларися Яковлевна - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Псковского госпедуниверситета им. С. М. Кирова

корзина из коры, лукошко"; "дощечка с желобком, лоток для катания яиц на Пасху"). Все они позволяют понять словообразовательные гнезда, логику развития семантики слов.

Ни одно лексическое явление современных псковских говоров нельзя как следует понять в его семантике, словообразовательных особенностях, степени распространенности без знаменитого Толкового словаря живого великорусского языка В. И. Даля,7 в котором большое место занимают псковские слова и выражения и слова с пометой "зап." (т.е. "западное").

Нам известны не только создатели известных словарей, включающих и псковские диалектные материалы, но и некоторые собиратели народной речи, энтузиасты, явившиеся фактически исследователями псковских слов и систематизаторами уникальных псковских слов, выражений. Таким явился в XIX в. И. И. Карпов, выпускник псковской гимназии, который собрал удивительно ценные псковские и соседние тверские слова.8 Его три тетради с диалектными записями составили основу словарных статей о псковском материале и в Дополнении к Опыту, и в Словаре В. И. Даля.

Н.М. Каринский (1873-1935 гг.), как историк и знаток памятников письменности, серьезные труды посвятил изучению и псковской письменности. В монографии "Язык Пскова и его области в XV в." автор описывает письменные памятники и с яркими псковскими особенностями (Погодинский список Псковской летописи, Псковская судная грамота и многие другие); обращает внимание прежде всего на фонетические особенности, учитывая и морфологические, на лексику; подчеркивает влияние белорусского языка на язык псковичей в XIV-XV вв.9 В серии работ " Очерки из истории псковской письменности и языка" Н. М. Карин-ский через орфографические особенности отмечает отражение важных фонетических черт в речи псковичей в прошлом; обнаруживает в одном из списков "Слова о полку Игореве", дошедшем до нас, псковские черты.10 Вслед за

фии рукопись Слова о полку Игореве, с которой исполнены издание 1800 г. и Екатерининская копия, должна быть тесно связана с памятниками псковской письменности".11 Будучи историком языка, Н. М. Каринский хорошо понимал необходимость изучать живые говоры в их динамике.

А. И. Соболевский (1856-1929 гг), интересуясь прежде всего историей славянских языков, занимался и диалектологией как исторической дисциплиной, в частности и псковскими говорами в их современном12 и прошлом13 состоянии. Он заложил основы рассмотрения фактов языка, отраженных в письменности вместе с показаниями современных говоров, что хорошо было показано и на примере псковского региона.

A. А. Шахматов тоже проявил внимание к прошлому языка и к современным говорам. Неслучаен его интерес и к псковским материалам: в связи с трудом Н. М. Каринского "Язык Пскова и его области в XV в." и по поводу делового документа - грамоты псковского князя Ивана Александровича.14

В XX в., с его интересом к лингвогеогра-фии, начиная с Диалектологической карты русского языка, созданной Д. Н. Ушаковым, Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколовым, членами Московской диалектологической комиссии (МДК), в 1915 г., продолжалось (фактически и продолжается) уточнение границ русских говоров, членение русских говоров. В предвоенные и сразу же послевоенные годы появляются исследования, посвященные и псковским говорам, которые содержат своеобразные черты, свойственные говорам разной географической отнесенности. Такая уникальная специфика псковских говоров объясняется их древними особенностями, положением и контактами с другими говорами. Недаром Н. Н. Соколов (1875-1923 гг.) публикует исследование " Говоры Псковской губернии", отражающее и работу над картой МДК.15

B. И. Чернышев (1867-1949 гг.), изучая разные говоры тех мест, где ему приходилось работать, посвятил статьи и псковским говорам ("Изучение псковского наречия", "Псковское наречие").16 Будучи и прекрасным текстологом, ученый занимался также языковым анализом произведений А. С. Пушкина, обращая при этом внимание и на правописание рукописей писателя и их публикаций.17

Н. П. Гринкова (1895-1961 гг.), диалектолог и историк языка, изучая многие русские говоры, обратила внимание на своеобразие гдовских говоров.18 Роль А. С. Пушкина в создании современного русского литературного языка Н. П. Гринкова показала при исследовании ряда произведений писателя, подчеркивая его интерес к разным пластам языка.19

Известные историки и диалектологи русского языка особый интерес проявляли к псковскому региону, показывая роль псковской письменности в отражении специфики языковых явлений. М. А. Соколова (1894-1970 гг.) в "Очерках по языку деловых памятников XVI в." представила анализ и Псковской судной грамоты, выдающегося памятника псковской письмен-ности;20 в "Очерках по исторической грамматике русского языка" для объяснения ряда исторических языковых процессов привлекла данные псковских памятников и говоров.21

В. В. Колесов в своих трудах по истории языка использует сведения из псковских памятников и говоров.22

Многие исследования и учебные пособия по диалектологии в XX и XXI вв. непременно обращаются к данным псковских говоров для уточнения прежде всего классификации русских народных говоров.23 При этом выясняется специфика разных уровней народного языка с привлечением сведений и по псковским говорам.

Так усилиями многих серьезных исследователей на протяжении особенно XIX, XX веков в лингвистической науке и в письменной культуре народа были накоплены ценные сведения о своеобразии псковских говоров.

Ко второй половине XX века в отечественной науке о народном языке были разработаны важные долгосрочные научные проекты по созданию Диалектологического атласа русского языка (ДАРЯ),24 многотомного сводного Словаря русских народных говоров (СРНГ),25 Общеславянского лингвистического атласа (ОЛА) (совместно с научными учреждениями славянских стран).26 С довоенного времени, даже в годы войны и сразу в послевоенное время создаются карты к томам ДАРЯ, в которые входят и материалы псковских говоров. В связи с послевоенным обследованием ряда районов Псковской области М. Д. Мальцев опубликовал статью "О некоторых говорах Дновского и

Порховского районов Псковской области", делая наблюдения над возможностью нивелировки народных говоров в связи с меняющимися условиями экономики, культурной жизни, быта в стране.27 Как оказалось, такой вывод был несколько преждевременным.

В середине XX века у Б. А. Ларина родилась идея создания уникального словаря -Псковского областного словаря с историческими данными.28 Это оказалось "новаторское издание в славянском языкознании",29 которое сам Б. А. Ларин кратко охарактеризовал как "возможность впервые в русской лексикографии поставить в непосредственную связь лексику современных псковских говоров с отражениями живой народной речи в документах и памятниках письменности феодальной эпо-хи".30 Составители словаря постоянно понимают значимость такого труда: "Под руководством Б. А. Ларина и началось составление первого в истории науки словаря народного говора полного типа (в нем представлены все употребляющиеся в речи коренных псковских крестьян общерусские и диалектные слова)".31 Почему ученым были выбраны псковские говоры? Б. А. Ларин писал: "Народная речь Псковской области представляет большой интерес в международном плане, не говоря уже о ее исключительном значении для историков и диалектологов русского языка, так как она отражает тысячелетние связи и культурный обмен русского населения с тесно примыкающими народами прибалтийско-финской группы, с латышами и литовцами, а также белорусами".32 Псковская земля - это место древнейшего проживания славянских племен кривичей. Псков - важнейший защитник Руси от иноземных захватчиков, крупный центр на торговых путях Руси в Прибалтику и в Западную Европу. Псковская республика в XIV-XV вв. играла важную роль в истории страны. Сами народные говоры этого региона интересны для науки как говоры переходного типа с чертами и севернорусских, и южнорусских говоров, обнаруживают черты, сближающие их с языками белорусским, балтийскими, западнославянскими. Неслучайно ведь псковскими говорами и псковской письменностью интересовались ученые уже в XIX в. Специальные лексикографические источники с XIX в. накапливали сведения о псковских говорах.

Сразу после окончания Отечественной войны кафедра русского языка ЛГУ под руководством А. П. Евгеньевой начинает обследовать территорию Псковской области сначала по Программе ДАРЯ, попутно расписывая и лексические данные на специальные карточки, создавая словарную картотеку. Так, летом 1945 г. было обследовано 48 псковских деревень (архив этой и других экспедиций, проводимых ЛГУ, хранится в Межкафедральном словарном кабинете (МСК) имени проф. Б. А. Ларина в Ленинградском (С.-Петербургском) университете). В конце 40-х гг. XX в. А. И. Лебедева, будучи аспиранткой Б. А. Ларина, неоднократно выезжала со студентами для сбора лексического материала по специальной программе, прежде всего с целью изучения псковской топонимии. Материалы А. И. Лебедевой тоже расписаны и пополнили Картотеку ПОС, а архив хранится в МСК.

С 1950-х годов под руководством Б. А. Ларина в ЛГУ начался систематический сбор лексического материала именно для ПОС. С 1957 г. организуются летние экспедиции и в Псковском пединституте под руководством С. М. Глуски-ной, ученицы Б. А. Ларина, при участии И. Т. Гомонова как заведующего кафедрой русского языка, З. В. Жуковской как ведущего диалектолога кафедры. Это ежегодные экспедиции, в которых первоначально в течение месяца участвовали энтузиасты - специально подготовленные стуценты (ЛГУ и ПГПИ), аспиранты (ЛГУ), преподаватели. Руководители учебных заведений поддержали такое научное направление. Так сложилось прочное сотрудничество двух коллективов словарников - ленинградцев (петербуржцев) и псковичей. Параллельно создается словарная картотека в Ленинграде (С.-Петербурге) и Пскове; проводится взаимное копирование карточек по тому алфавитному отрезку, над которым работают ленинградцы или псковичи. С1962 г. диалектологическая экспедиция стала обязательной диалектологической практикой для студентов русского отделения в ЛГУ; в ПГПИ диалектологическая практика как обязательный этап в обучении студентов вошла в учебный план позже. Работа над сбором диалектного материала в обоих вузах не прекращается до сих пор.

Когда началась работа непосредственно над словарными статьями, Б. А. Ларин организовал работу лексикографического семинара,

на заседания которого в ЛГУ еще в первой половине 60-х годов выезжали из Пскова и преподаватели-словарники, и лучшие студенты, участвовавшие в словарной работе. В Пскове семинаром руководят И. Т. Гомонов (до 1972 г) при активном участии С. М. Глускиной; С. М. Глус-кина (1972-1992 гг.); Л. Я. Костючук (с 1992 г).

Практическая работа по сбору и оформлению диалектного материала, по составлению словарных статей невозможна без совершенствования теоретических знаний и по разным проблемам диалектологии, и по лексикографии. Поэтому с 1960 г. эпизодически в Пскове проводятся диалектологические конференции, посвященные псковским говорам и взаимодействию псковских говоров и других говоров русского языка. Тематика конференций разнообразная, отражает актуальные проблемы в синхронии и диахронии, которые интересуют тех, кто занимается изучением и собиранием псковского диалектного материала и составлением словарных статей. По результатам конференций создаются межвузовские сборники научных трудов, часто с международным участием.

В 1961 г. была опубликована Инструкция Псковского областного словаря, составленная Б. А. Лариным,33 который обосновал уникальный тип словаря: полный диалектный словарь, в отличие от обычных дифференциальных (в нем отражаются вся лексика, попавшая в поле зрения собирателя, в том числе и общерусская) и первый русский региональный исторический словарь, так как включает сведения из псковских памятников письменности XШ-XVШ вв. (псковских летописей, деловых документов, повестей, разговорников, житий местный святых и др.). В 2004 г. (выпуск 15 ПОС) опубликована обновленная и усовершенствованная Инструкция Псковского областного словаря, которая обобщила опыт десятилетий работы над новаторским словарем.

Картотека ПОС, уникальная по своему объему, включает материал разных тем, на которые ведутся беседы собирателей с инфор-мантами-носителями местных говоров; содержит фольклорный материал, касающийся прежде всего народных обрядов. Иллюстрации в ПОС воссоздают разные стороны жизни сельского населения Псковской земли, отражают взгляды диалектоносителей на окружающий мир.

С выходом в 1967 г. первого выпуска ПОС в адрес ПОС как словаря нового типа была критика со стороны некоторых ученых - противников идеи Б. А. Ларина о словаре полного типа и с историческими данными (Ф. П. Филин, Ф. П. Сороколетов). В дискуссии участвовали те, кто поддерживал словарь и в нашей стране, и за рубежом (Д. С. Лихачев, Л. В. Успенский, Т. С. Коготкова, И. Тот (Венгрия), М. Плешкан (Югославия) и др.).34 Высокую оценку словарю дал и Р.О. Якобсон. Дружный и дееспособный кол -лектив словарников отстоял право на осуществление идей Б. А. Ларина.

В 2005 г. вышел выпуск 17 Словаря. Корректуру и редактуру проходят еще несколько выпусков. Закончено составление словарных статей на букву Н, начинается работа над буквой О.

На материале Картотеки ПОС, опубликованных выпусков ПОС выполняются серьезные научные исследования в области синхронии и диахронии, при сопоставлении с данными других говоров и языков (славянских и неславянских), при сопоставлении с русским литературным языком. Исследуются лексико-фразеологический фонд говоров, морфологические, синтаксические явления; освещаются фонетические особенности говоров. Работы наших коллег-исследователей старшего поколения (С. М. Глускина, З. В. Жуковская, И. Т. Гомонов, К. А. Гомонова, Н. Д. Сидоренская, В. П. Храмцова, Л. Я. Костючук, Т. А. Пецкая, Г. А. Яковлева), среднего поколения (Н. В. Большакова, В. К. Андреев, Л. А. Лекарева, Л. М. Попкова), молодого поколения (С. В. Дмитриева-Лукьянова, Ю. Н. Грицкевич, Е. В. Ковалых, Е. Г. Мельникова, Л. Б. Воробьева, З. В. Побидь-ко) хорошо известны в научном мире, на них ссылаются в других исследованиях, их работы публикуют в межвузовских, академических изданиях, за рубежом. На материале псковских говоров создаются кандидатские и докторские диссертации, С открытием аспирантуры в ПГПИ (ПГПУ) не только наш институт, но и вузы Пскова и даже С.-Петербурга пополнились лучшими выпускниками нашей кафедры, которые стали самостоятельными научными исследователями. Наши выпускники - школьные учителя, защитившие серьезные диссертации по специальности 10.02.01 - русский язык, продолжают работать в школе, руководя учеб-

ным процессом и научной работой школьников, посильно участвуют и в научной работе кафедры русского языка.

Ярким примером значимости данных псковских говоров для научных исследований является открытие С. М. Глускиной, сделанное ею в 60-е годы XX века: те славянские племена, которые, через земли балтов и прибалтийских финнов, пришли на территорию Псковской земли (предположительно это были кривичи), в течение длительного времени оказались в изоляции от других славянских племен и в результате не пережили того важного древнего славянского фонетического изменения, которое носит в науке название второй палатализации (второго смягчения заднеязычных согласных): звук [к] изменяется в звук [ц] в определенных условиях во всех славянских языках, а в псковских говорах в ряде корней звук [к] остается неизменным. Ср.: псковские корни кеп-, кед-, кев-вместо общеславянских (и общерусских) корней цеп-, цед-, цев- сохраняются до сих пор: кеп "приспособление для ручного обмолота зерна" вместо цеп; кедить вместо цедить; кевка "приспособление для ручного ткацкого станка" вместо цевка.35 Через значительное время после открытия С. М. Глускиной А. А. Зализняк, крупный специалист по истории русского языка и диалектологии, независимо от С. М. Глускиной пришел к такому же выводу, но, к его чести, признал приоритет С. М. Глускиной, ссылаясь на ее труды и предлагая вводить в курс истории русского языка это положение под названием "эффект Глускиной".36

Исследование псковских говоров многоаспектно. Коллектив кафедры известен в научном мире, поэтому специалистов по истории русского языка, по диалектологии охотно приглашают на межвузовские, международные совещания, симпозиумы, выступать оппонентами на защитах диссертаций в разных городах. В 1995 г. в г. Осло (Норвегия) во имя содружества с коллегами нашей кафедры в исследовании псковских говоров, которыми всегда интересовались ученые за рубежом, была организована международная конференция "Псковские говоры. История и диалектология", по итогам которой был издан том научных трудов.37

Кафедру русского языка, как известную своим потенциалом в научном мире, приглашали и приглашают участвовать в коллектив-

ных научных проектах: по сбору материалов для ОЛА под руководством Института русского языка АН (в 60-70-е годы по специальной международной программе были обследованы деревни в Печорском и Порховском районах); в топонимических экспедициях совместно со специалистами МГУ и Географического общества (70-е годы); в большом проекте по сбору материалов и составлению карт для Лексического атласа русских народных говоров (ЛАРНГ) совместно с вузами и научными учреждениями Европейской части России под руководством Института лингвистических исследований (ИЛИ) РАН, Института славяноведения РАН (1988-1989 гг.).

В настоящее время ежегодные экспедиции со студентами второго курса работают по программам, связанным с ПОС и с ЛАРНГ. Собранные материалы серьезно обрабатываются, преподаватели-кураторы студенческих групп тщательно проверяют записи, карточки, следя за верным оформлением материалов, так как, во-первых, пополняются Картотека ПОС, архивы ПОС и ЛАРНГ (архивы в настоящее время находятся в специальной лаборатории региональных исследований по диалектологии и фольклору при факультете русского языка и литературы ПГПУ); во-вторых, обработанные по специальной форме материалы сдаются в архив группы ЛАРНГ в ИЛИ РАН. Нашими материалами пользуются все, кто интересуется псковскими говорами, те картографы из других вузов, которые составляют соответствующие карты для ЛАРНГ. Вышел Пробный выпуск ЛАРНГ,38 в котором из 30 карт 6 составлены нашими коллегами (З. В. Жуковская - 1 карта; Л. Я. Костючук - 2 карты; Л. А. Лекарева - 1 карта; Т. А. Пецкая - 2 карты). Работа ведется по особой Программе в соответствии со специальной инструкцией, с расчетом и на современный компьютерный способ оформления и представления материала.39

Итак, две основные подтемы (Псковский областной словарь с историческими данными и Лексический атлас русских народных говоров) объединяют коллектив исполнителей в пределах общей научно-исследовательской проблемы "Псковская народная речь в прошлом и настоящем. Ее место в общей системе русского языка", одобренной и утвержденной на федеральном уровне как перспективный,

имеющий научную значимость научно-исследовательский проект.

Выпуски Псковского областного словаря с историческими данными научная общественность всегда ждет с нетерпением. Для двух коллективов словарников (петербургского и псковского) - это очередная радость и достижение.

Б. А. Ларин предлагал сопровождать выпуски ПОС отдельными картами (таких карт пока создано 10). В связи с работой и над ЛАРНГ коллектив псковичей предпринимает подготовительную работу и уже создает отдельные карты для регионального лексического атласа -Лексического атласа Псковской области.

Каждый член псковского коллектива, как и петербургского, помимо коллективной работы, имеет и свою индивидуальную тему. Давно собирается библиографический материал по изучению псковских говоров. Уже создан обобщающий справочный том "Псковские говоры и их носители (сведения об изученности псковской народной речи с 1945 г.)",40 в котором зафиксированы подробные сведения за 50 лет о ежегодном обследовании говоров деревень с указанием, кто, с какой целью проводил обследование, от кого велась запись, кто был руководителем работы; где (в Пскове или в Ленингра-де-Петербурге), под каким шифром хранятся архивные записи. Этот ценный справочный том востребован теми, кто интересуется псковскими говорами (к нам за справками обраща-

ются ученые из Москвы, Прибалтики, Самары, Норвегии и других мест). В общем Кадастре, фиксирующем достопримечательности Псковской области, по каждой из семи историко-культурных зон представлены сведения и о псковских говорах (о всех языковых уровнях), подготовленные З. В. Жуковской, Л.Я. Костю-чук, Т. А. Пецкой.41 Это обобщающие сведения, которые дают представление об основных особенностях говоров псковского региона.

Ежегодные экспедиции позволяют получать новые данные о псковской народной речи. Ежегодные итоги, подводимые по результатам летних походов за словом на традиционном заседании "Летние пути-дороги..." лингвистического студенческого кружка, - важное в научном и воспитательном отношениях мероприятие, буквально навсегда остающееся в памяти его участников.

Работа над словарными статьями для ПОС, над картами для ЛАРНГ продолжается. Продолжаются и индивидуальные исследования, связанные и с псковскими говорами, и с псковскими памятниками письменности, и в сопоставительном плане.

Усилиями многих исследователей навеч -но остается ПАМЯТЬ о носителях народной речи, о судьбе народа и его языка - в словарных статьях Псковского областного словаря, в картах Лексического атласа русских народных говоров, в других научных публикациях...

Примечания

1. Ларин Б.А. Три иностранных источника по разговорной речи Московской Руси XVI-XVII веков. СПб., 2002.

2. T.Fenne"s Low German Manual of Spoken Russian. Pskov. 1607. Vol. II. Copenhagen, 1970.

3. "Einn Russisch Buch" T. Schrouego. Cz. II. Krakow, 1997.

5. См.: КостючукЛ.Я. Свидетельства о языке и быте русского северо-запада XVII века // Псковский край. Культура, образование, история. Псков, 2000. С. 80-90.

6. Опыт областного словаря великорусского языка. СПб., 1852; Дополнение к Опыту областного словаря великорусского языка. СПб., 1858.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I-IV. М., 1956.

8. Костючук Л.Я. Карпов Иван Ил. // Псковский биографический словарь. Псков, 2002. С. 218.

9. Н.М. Каринский. Язык Пскова и его области в XV в. СПб., 1909.

10. Н.М. Каринский. Очерки из истории псковской письменности и языка. I. Исследование Псковского Шестоднева 1374 г. С тремя автотипическими снимками. Пг., 1916; Он же. Очерки из истории псковской письменности и языка. II. Мусин-Пушкинская рукопись "Слова о полку Игореве" как памятник псковской письменности XV-XVI вв. Пг., 1917.

11. Н.М. Каринский. Очерки из истории псковской письменности и языка. П... С. 5.

12. Соболевский А.И. Два слова о псковском говоре // Русский филологический вестник, 1916, № 1-2. С. 138-140.

13. Соболевский А.И. Псковский Трефолой 1446 г. // Русский филологический вестник, 1888, № 2. С. 228232.

14. Шахматов А.А. Несколько заметок об языке псковских памятников XIV-XV в. (по поводу кн. Н. Каринского "Язык Пскова и его области в XV в.". СПб., 1909) // Журнал Министерства народного просвещения, 1909, № 7, июль; Он же. Грамота псковского князя Ивана Александровича. СПб., 1912, отд. отт. из ИОРЯС АН, 1912, Т. 17, кн. 3.

15. Соколов Н.Н. Говоры Псковской губернии // Труды МДК, 1919. Вып. 8. С. 11-12.

16. Чернышев В.И. Изучение псковского наречия // Познай свой край. Псков, 1929; Он же. Псковское наречие // Труды комиссии по русскому языку АН СССР. Т. I. Л., 1931.

17. См.: Чернышев В.И. Заметки о знаках препинания у Пушкина // Пушкин и его современники. Вып. 5. СПб., 1907; Он же. Заметки о языке Пушкина. Произношение некоторых местоимений // Пушкин и его современники. Вып. 6. СПб., 1908; Он же. Пушкин и его издатели-редакторы // Журнал Министерства народного просвещения, 1909, № 9. И др.

18. Гринкова Н.П. Очерки по русской диалектологии. III. К диалектологии Ленинградской губернии. Говоры Гдовского уезда // ИОРЯС АН СССР. Т. 30. 1925. С. 256-267.

19. Гринкова Н.П. Развитие взглядов А.С. Пушкина на русский литературный язык в процессе создания романа "Евгений Онегин" // Русский язык в школе, 1949. № 5. С. 1-9; Она же. О языке трагедии А.С. Пушкина "Борис Годунов" // Изучение языка писателя. Л., 1957. С. 72-104.

20. Соколова М.А. Очерки по языку деловых памятников XVI в. Л.. 1957.

21. Соколова М.А. Очерки по исторической грамматике русского языка. Л., 1962.

22. См.: Колесов В.В. Историческая фонетика русского языка. М.. 1980.

23. См.: Русская диалектология / Под ред. Р.И. Аванесова, В.Г. Орловой. М., 1964; Русская диалектология / Под ред. Н.А. Мещерского. М., 1972; Русская диалектология / Под ред. П.С. Кузнецова. М., 1973; Русская диалектология / Под ред. Л.Л. Касаткина. М., 1989; Русская диалектология / Под ред. В.В. Колесова. М., 1990; 2-е изд. - М., 1998; Трубинский В.И. Русская диалектология: Говорит бабушка Марфа, а мы комментируем. М.-СПб., 2004; Пшеничнова Н.Н. Типология русских говоров. М., 1996.

24. Диалектологический атлас русского языка: Проспект сводного атласа. М., 1969.

25. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-40. М.-Л. (СПб.), 1965-2007.

26. Ср.: Аванесов Р.И. Общеславянский лингвистический атлас (1958-1978). Итоги и перспективы // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов. Загреб - Любляна, сентябрь 1978 г.: Доклады советской делегации. М., 1978.

27. Мальцев М.Д. О некоторых говорах Дновского и Порховского районов Псковской области // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 69. Л., 1948. С. 223-246.

28. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып 1-17. Л. (СПб.), 1967-2005.

29. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. 15 выпусков "Псковского областного словаря с историческими данными": итоги и перспективы // Межкафедральный словарный кабинет имени проф. Б.А. Ларина. Л., 2004. С. 102.

30. Ларин Б.А. [Вступление] // Псковский областной словарь с историческими данными... Вып. 1. С. 3.

31. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. Указ. раб. С. 102.

32. Ларин Б.А. [Вступление]. С. 3.

33. Ларин Б.А. Инструкция Псковского областного словаря. Л., 1961.

34. Лутовинова И.С., Костючук Л.Я. Указ. раб. С. 103.

35. Глускина С.М. О второй палатализации заднеязычных согласных в русском языке (на материале северо-западных говоров) // Псковские говоры. II. Псков, 1968. С. 20-43.

36. См.: Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 1995.

37. Псковские говоры. История и диалектология русского языка. Oslo, 1997.

38. Лексический атлас русских народных говоров. Пробный выпуск. СПб., 2004.

39. Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров. Ч. 1-2. СПб., 1994.

40. Псковские говоры и их носители (сведения об изученности псковской народной речи с 1945 г.). Псков, 1996.

41. [Жуковская З.В., Костючук Л.Я., Пецкая Т.А.] Говоры // Кадастр "Достопримечательные природные и историко-культурные объекты Псковской области". Псков, 1997. С. 179-180; 274-278; 340-341; 453454; 512; 586; 673.

Собираясь в путешествие по России, изучите этот небольшой разговорник - тонкости перевода «с русского на русский» в некоторых областях нашей Родины могут вас всерьез озадачить [инфографика]

Фото: RUSSIAN LOOK

Богатство языка - в его многообразии. Русский в этом плане действительно «могуч». И если все наслышаны о питерских «поребрике» и «парадной», то пермское «керкать» и кировское «пазгать» реально ставят приезжих в тупик! Понимания ради совместно с региональными редакциями «КП » (от Краснодара до Владивостока ) мы и задумали этот русско-российский словарь. В нем вы найдете «перевод» необычных местных словечек на всем понятный, литературный язык.

А если какие-то локальные слова мы незаслуженно обошли вниманием, ждем их в комментариях. Так наш разговорник станет еще более «живым» и полезным для всех россиян!

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Ученые считают, что бороться с региональной разговорной речью вредно и бессмысленно

Наши региональные корреспонденты собрали приличный урожай необычных слов. Помочь нам разобраться в этом богатстве мы попросили Анатолия Баранова , профессора кафедры лингвистической семантики Института русского языка им. Виноградова .

Вы очень разные слова собрали. Диалектизмов, кстати, не так много. Есть жаргонная лексика, но в основном это регионализмы. То есть различные территориальные варианты русского языка (регионализмы используются всеми жителями региона в отличие от диалектных слов, которые чаще употребляет население сельской местности - авт). Например в Сибири вместо слова «пристройка» говорят «пристрой». Или взять «поребрик» - это слово из южного диалекта, которое оказалось в Петербурге и используется в северной столице для обозначения тротуара. Это пример того, как диалектные формы могут фиксироваться как формы территориальные. А проездной на метро или любой другой вид транспорта в Петербурге назывался «карточка». Это тоже специфическая вещь характерная для этой местности.

Каким образом эти слова выжили в условиях, когда в учебных заведениях кино, литературе, в СМИ культивируются единые нормы?

Дело в том, что территория на которой живут люди, говорящие по-русски, очень велика. Несмотря на то, что информационные и транспортные средства позволяют сокращать расстояние, есть различные области, которые сильно удалены от центра: Сибирь, Дальний восток... Они по-разному заселялись. На этих территориях разные условия социального, культурного, природного и бытового характера. И очень часто для этих сфер используются специфические слова. Так возникают территориальные варианты языка.

- Нужно ли на местах как-то с этим делом бороться?

Что вы, ни в коем случае! Собственно, это и невозможно. Конечно, есть литературный русский язык, но он используется в своей сфере. А те слова, о которых идет речь, являются частью разговорного языка своего региона. Люди четко различают эти две сферы: «поребрик» никто в официальной речи использовать не будет. Причем я и другие исследователи считаем, что региональные различия касаются не только лексики, но и синтаксических конструкций. Но совершенно неправильно говорить, что с регионализмы это уродование русского языка. Наоборот это потенциал для его развития. Потому что языку необходимо иметь какие-то источники, резервы из которых можно черпать слова, конструкции и морфемы, чтобы отражать новые явления и процессы.

Алтайский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Начнем с Алтайского края. Тут (впрочем, как и во всей Сибири ) привычный нам прозрачный файл называют... «мультифорой» . Вероятно, это от латинского «Multifora», что переводится как «имеющая много дырок». Или же просто от названия компании «Multifor», которая активно продвигала свою продукцию за Уралом . Как бы там ни было, не пугайтесь, услышав это необычное слово.

Зато пугайтесь, если вы: а) женщина и б) вас назвали «выдергой» . Так тут говорят только по отношению к врединам. «Викторией» здесь и в других сибирских городах называют все виды садовой клубники.

«Лывой» местные называют лужу, «гомонком» – кошелек, «кулёмой» – медлительного человека, «ёжиками» - тефтели, «толченкой» - картофельное пюре, «шанежками» - булочки, «пимами» - зимнюю обувь, а «околотком» - район населенного пункта.

Если же вас спросят, «чего растележился?», значит, упрекают в медлительности. А вот звучным словом «хиус» тут окрестили пронизывающий ветер.

Башкирия

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Полный аптраган !» - колоритная фразочка, которую любят использовать в Башкрии. «Аптраган» – здесь говорят вместо приевшихся «кошмар», «капец» и прочих синонимов всем известному нецензурному слову. Происходит от башкирского глагола «аптырарга ». Переводится как «быть в затруднении, замешательстве, недоумении».

Тут же вас могут пригласить на «сабантуй» . Вообще-то так называется башкирский и татарский праздник плуга, которым заканчиваются все весенние сельскохозяйственные дела. Но в другое время года – чего же хорошему слову зря пропадать? Вот и используют «сабантуй» в значении «сборище», «толпа».

В Башкири и Татарстане также часто используют «айда» в значении «давай, пошли». Это от тюркского глагола «гнать», «понукать», «торопить».

Брянская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Брянщина граничит с двумя государствами - Украиной и Белоруссией . А потому местный диалект - это «гремучая» смесь русских, украинских и белорусских языков, щедро приправленная профессиональным жаргоном старинных и нынешних народных умельцев.

Вот, к примеру, беспорядок тут нередко называют «гайном» , овечью шерсть, из которой делают («валяют») валенки - «вовной» , свеклу - «бураком» (бураком или буряком этот овощ называют во многих южных областях России , в Белоруссии, Польше и на Украине), лук - «барабулей» , самогон - «гардеманом» , а борщ - так и вовсе «сморщом» .

«Махотка» – это на Брянщине небольшой глиняный кувшинчик, «скрыготник» – поезд. Мужчину здесь могут назвать «чузом» , деревенского жителя - «валетом». А если хотят обидеть, то скажут «шмурак» (тот же «дурак»). Ежели помириться надо, могут использовать фразу «клопот» . Это что-то вроде «ну и ладно!» И будьте аккуратны, неместных жителей тут могут назвать «лохами» . Обижаться не стоит... Лучше выучите эти слова - сойдете за своего!

Отметим, что большинство приведенных слов - из языка брянских шаповалов .

Владивосток

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Перейдем к Дальнему Востоку. Во Владивостоке , к примеру, часто ходят в «чифаньки» . Это китайские забегаловки и кафе.

А обычное для нас слово «срастить» здесь используется в необычных значениях. Срастить можно джинсы в магазине («достать, найти»). А можно не сращивать, о чем мы тут толкуем (в значении «понимать»).

Слово «маякнуть» значит «дать знать». К примеру, вас могут попросить «маякнуть», когда освободитесь. А если вас попросят «втарить» по пути газету, то речь идет о покупке. Хуже, если вам скажут не «шибаться» . Это значит, что вас подозревают в безделье. Или не «исполнять» (может значить «выпендриваться).

«Очкурами» во Владивостоке называют труднодоступные места, отдаленные районы города, «шуганью» - что-то страшное, «зусманом» - холод, «чайками» - любителей халявы, «набкой» - набережную.

Слово «фонарно» здесь используют в значении «очень просто», а «уматно» - «смешно, отлично». Если вам тоже нравятся владивостокские словечки, то местные жители пожали бы вам краба («жму краба» - это «жму руку»).

Волгоградская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Волгоградская область на местные словечки ну очень богата! Да и забавные они тут. К примеру, сушеную грушу многие волгоградцы (в основном, пожилые) называют... «дульками» . Старожилы еще часто говорят: «Отрежьте мне колясочку колбасы». Слово «колясочка» в данном случае означает – кусок. А раннюю селедку (весеннюю) тут открестили «заломом» . И чтобы уж закончить разговор о еде, скажем о распространенном в Волгограде слове «каймак» . Оно не волгоградское, пришло в эти края с Кавказа , но прижилось в регионе. «Каймак» – это запеченная в духовке или печке сметана.

А спинку кровати здесь называют «грядушкой» ! Часто волгоградцы могут рекомендовать вам не лезть «по кущарям». Не пугайтесь. «Кущари» означают кусты, густые заросли или темное страшное место, которое лучше обходить стороной. То есть, добра вам желают, а не просто странными словами стращают...

Чисто волгоградское слово – «растыка» . Так называют неуклюжего человека, у которого все валится из рук. А пучок, в который женщины часто собирают волосы, в Волгограде называют «куля» . Причем в разных районах даже по разному делают ударение: на юге говорят кУля, а вот в северных районах это уже кулЯ.

Ижевск

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Идти по туда, по сюда» - так могут вам объяснить дорогу в Ижевске . Спокойствие! Все очень просто для понимания - надо лишь убрать предлог «по». Так и к знаменитому Монументу дружбы народов доберетесь.

Слово «однёрка» в Ижевске используется в значении «один», «единица». Изначально так называли трамвай, который ходит по маршруту № 1. Но потом прижилось.

«Каганькой» («кагонькой») тут называют младенца или грудного ребенка. Слово произошло от простонародного «кага» (пермское) - дитя, младенец.

Забавным словом «кутешата» («кутята») тут зовут щенков. Скорее всего, произошло от слова «кудлатый».

Не менее забавным «мака» называют малышей или милых людей. Это такой комплимент. Еще одна похвала - «чеберистый» (значит - красивый, замечательный, яркий). А если услышите «дай-ка я тебя полюбаю!», все - вы покорили чье-то сердце. «Полюбать» – обнять, поцеловать, проявить ласку.

И даже маленькие бутылочки со спиртосодержащей жидкостью в Ижевске окрестили умильным словом «фуфырик» (обычно так просят в аптеке бутылочку с «Настойкой боярышника»).

Удачи тут желают фразой «давай ладом» (ударение на второй слог). Это что-то типа «ни пуха, ни пера».

Еще один интересный момент. В Ижевске вместо «почему» используется слово «зачем». В данном случае удмуртский язык повлиял на русский – в удмуртском слова «зачем» и «почему» - однокоренные, поэтому не принципиально, какое из них использовать. Поэтому не сильно удивляйтесь, если услышите: «Зачем-то я вас не узнала на улице...»

Иркутская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

В Иркутске непривычных для жителей европейской России слов много! Часть из них совсем древние, тюркского происхождения (тут ситуация схожа с Уфой и Казанью ), потому что первыми жителями Сибири были тюркоязычные народы. Часть осталась от первых русских переселенцев. Часть – от бурятского населения. Есть и совсем свежие варианты. Например, «автозимник» (дорога для проезда зимой), «шанхайка» – рынок, где торгуют китайцы и киргизы. И относительно недавние, с войны – взять хотя бы ругательство «японский бог!» (используется, когда что-то не получается).

Здесь же, как и в Татарстане , в ходу слово «айда» в значении «пойдем» (от тюркского әйдә). Плохого человека в Иркутске могут обозвать «страминой». Если вы шумного скандалите, то вас попросят не «бурагозить» . Если истошно кричите - не «базлать» . А вот если скажут: «Хватит «пластаться» , то это в каком-то смысле комплимент. Значит, вы много работаете.

Забавно, но если в Иркутске вас пригласят «чаевать» , то не думайте, что в гостях вас просто напоят чаем. Нет, «чаевать» тут значит «обедать». А если скажут, что приедут к вам в гости «обыденкой», то не стоит беспокоиться, куда дорогого гостя спать класть. «Съездить обыденкой» значит - ненадолго, за один день.

«Задами» тут называют окраины. «Стайкой» - хлев. «Верхонкой» - рабочую рукавицу, «вехоткой» - мочалку. А простой кочан капусты носит в Иркутской области гордое название «вилок» .

Если же вам предложат «позы» , не фантазируйте. Это просто блюдо бурятской кухни, отдаленно напоминающее пельмени. А «горлодер» - не ругательство, а острый соус из помидоров, перекрученных с чесноком.

Кировская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Кировская область давно славится своим дивным вятским диалектом. Тут и манера произносить звуки, и расставлять в словах ударения - все другое! Ну и, конечно же, специфичные вятские словечки присутствуют.

Среди самых популярных на Вятке слов - «баско», «баский». Это значит, красиво, красивый или хорошо, хороший. В Кирове привлекательная девушка вслед слышит восхищение: «Какая баская !» А вот если барышня ветреная, непостоянная, ее тут с осуждением назовут «посикушкой» .

Слово «пазгать» (ударение на второй слог) на Вятке употребляют в отношении детей, которые быстро и без остановки бегают, носятся. «Ссопеть» - значит быстро съесть что-то (имеет осуждающую интонацию). «Веньгать» - это ныть, приставать, выпрашивать что-то у взрослых. А «маракаться» - выпендриваться во время еды.

Если же жители Вятки захотят вас поругать, но не сильно, то могут сказать: «Ты еще тот ноготь!». Ругательство тут, конечно же, «ноготь» (ударение на первый слог).

Краснодарский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Наше лингвистическое путешествие по России привело в теплую и уютную Кубань .

«Синенькие» – так на юге часто называют баклажаны. Звучное прозвище овощ получил просто благодаря своему сине-фиолетовому цвету.

«Гарбузом» местные жители называют тыкву. Это украинский вариант названия плода. Называют его на Кубани так, потому что основа многих местных диалектов украинский язык. Ведь в крае проживает немало выходцев из Незалежной.

«Жердела» - это абрикос. Это исконно кубанское название данного фрукта. Образовано от слов «жердина», «жердь». Как правило, жерделами называют висящие на длинных ветвях мелкие плоды. А «абрикоса» – тот же абрикос, только с особенностями местного произношения. По словам исследователей, в женском роде название фрукта жители употребляют для удобства. Таким образом, им легче делить слово на открытые слоги.

Красноярский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Собираясь в Сибирь , господа, учтите - говорить «что» тут даже неприлично. Хотите, чтобы вас признали за своего? Чокайте! А если вас не поняли, оппонент не согласен или вы не понимаете его логику, гордо «отрежьте» в ответ классическим сибирским «чо к чему» .

А если хотите придать рассказу динамику, используйте выражение – «тоси-боси» и синонимичное ему «тырым-пырым» . Вот просто для связки слов.

Как и во многих городах Сибири, красноярцы вместо «мочалки» используют «вехотку» . А «маечка» тут - это маленький полиэтиленовый пакет, «плечики» – вешалка для одежды, «стайка» – сарай, «шоркать» – тереть.

Россиян, особенно из Санкт-Петербурга , смущает и еще одно здешнее устойчивое выражение «булка хлеба» , подразумевающее «одна буханка хлеба». Для питерцев булки – это белый хлеб.

Кстати, красноярские студенты и преподаватели занятия в вузе называют «лентами» . Почему не «пара »? Лингвисты пожимают плечами. Тем более, что в соседней Хакасии говорят исключительно «пара». И вот что еще любопытно, «лента» используется на Украине , к примеру, в Днепропетровске . Есть и другие словечки, которые являются общими для красноярцев и украинцев. Существует народное предположение, что словарный запас сибиряков в середине прошлого века пополнили выпускники вузов Украины, приехавшие на комсомольские стройки.

Нижегородская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Самобытный нижегородский говор можно услышать теперь, разве что, в селах и деревнях. Но даже те слова, в которых местные жители не видят ничего особого, приезжих могут поставить в тупик.

Вот, например, фраза: «Чай, успею». Столичный гость подумает, что кто-то просто не спешит выпить чая. Тем временем, слово «чай» в значении «надеюсь, наверное» давно стало лакмусовой бумажкой – слышишь его от человека и понимаешь, что он из Нижнего. Произошло оно от устаревшего глагола «чаять» - надеяться, ожидать.

Слово «уделать» имеет разные значения в разных уголках нашей страны. Например, в Великом Новгороде , с которым все время путают Нижний, «уделать» используют в значении «испортить, испачкать». А нижегородцы вполне могут попросить вас «уделать телевизор». То есть «устроить, наладить, починить».

Или вот еще фраза: «Представляешь, Лид, купили диван, а он не убирается!». Любой москвич потеряет дар речи: что же это за чудо техники такое – диван, который сам наводит порядок. Но любой нижегородец ему объяснит, что дело вовсе не в фантастических талантах местных инженеров, а в том, что огромный диван не помещается на типовой кухне в 9 квадратных метров. Здесь слово «убираться» используется в значении «уместиться во что-либо».

А если вы выйдите на улицы Нижнего Новгорода с кастрюлей на голове , то не удивляйтесь фразе «ляховский какой-то». Дело в том, существует поселок Ляхово . Прославился он когда-то колонией для душевнобольных. Колония постепенно превратилась в Нижегородскую областную психоневрологическую больницу. А среди жителей Нижнего слово «ляховский» закрепилось как синоним помутнения рассудка.

Омская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

А вот, допустим, вы в Омской области. Приехав посмотреть на Успенский собор, срочно оскорбитесь, если вас спросят: «Ты чего? С первой линии, что ли?». Потому что «с первой линии» значит «дурак». Дело в том, что в Омске на улице Куйбышева (после нее идет 2-я Линия, а 1-й Линии нет) находится областная психиатрическая больница.

А вот если вам предложат «поорать», лучше соглашайтесь. «Орать» – омский синоним слова «смеяться». Такое местное переосмысление слова - тайна, покрытая мраком.

Между тем, любой смешной, забавный момент, фразу здесь называют «сливой» (а иногда еще и «коркой»). Со «сливой» ситуация чуть понятнее. Бытует мнение, в этом значении слово пришло в обиход омичей из теплых краев, где «сливовый» иногда используется в значении «красивый».

Еще одно интересное местное слово - «чойс» . Так в Омске называют любую лапшу быстрого приготовления. Просто первой на местный рынок попала продукция китайского производства «Choice». Вот и прижилось...

Пермский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

На суровом Урале странных слов - туча! Есть даже целый словарь «По-пермски говоря» . В нем собраны почти три сотни слов и выражений, отличающих пермяков. Приведем лишь некоторые из них.

«Аргаться» в Перми значит ссориться, ругаться, скандалить. «Барагозить» – шалить, безобразничать. «Варегой» называют варежку (как-то без нежностей у них...) Но вот подбородок окрестили ласково - «чушкой» .

«Вожгаться» - это возиться, долго что-либо делать. Со схожим значением слово «мохать» - медлить. «Зюргать» – шумно прихлебывать при еде или питье. А «керкать» – кашлять.

На щавель здесь говорят «кислица» , круглую булочку с толченой картошкой окрестили «шаньгой» , а пирожки с мясной начинкой - «посикунчиками» .

Интересно, что слово «всяко» в Перми выступает синонимом «конечно» (в значении утверждения и согласия).

Напрячься можно, если вас назовут «Дунькой с Бахаревки» . Это выражение употребляется для описания странной, ненормальной, имеющей экзотический внешний вид барышни.

Псковская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Если вы поедете в Псковскую область, не пугайтесь, услышав в знакомых словах вместо привычной «ч» букву «ц». Тут даже присказка такая бытовала «от Опоцки три верстоцки и в боцок один скацок…». А еще здесь очень сильно влияние белорусских, латышских, эстонских языков. Почему? Да потому что с этими странами Псковская область граничит. Мешок псковичи частенько зовут «торбой» , а петуха «пеуном» - все это слова из белорусского языка.

На болотах здесь собирают «журавину» – клюкву. Слово, как это не покажется странным, произошло от устаревшего уже эстонского kuremari (в переводе - «журавлиная ягода»).

А еще одну ягоду псковских лесов называют «гонобобель» или «пьяница» . Речь идет о голубике. Считается, что «пьяницей» ее называют из-за богульника, среди которого ягоду собирают. А слово «гонобобель» появилось от «гоноболь» - тот же богульник способен вызывать головную боль и головокружение.

Псковские бабушки своим внукам сами вяжут «диянки» . Так называют варежки. Произошло это слово от глагола «надевать».

Самарская область

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Каждый уважающий себя самарец ежедневно произносит кучу непонятных жителям не от города сего слов. Например, «курмыши» . Это далекое место, трущобы. Словечко произошло от названия одноименного поволжского татарского городка Курмыши, всех жителей которого в XVII веке приказом царя выселили на вечное жилье в Корсунь, и городок разом опустел и превратился в заброшенное место.

Еще тут можно встретить слово «лытки» по отношению к икрам ног. И «гомонок» - о кошельке. Впрочем, слово «гомонок» и в Сибири можно услышать нередко. Есть версия, что оно пошло от «гомона» - звука, который издавал кошелек, когда в нем несли мелочь.

Санкт-Петербург

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Про особенности речи петербуржцев, пожалуй, все наслышаны достаточно. Поэтому приведем лишь несколько важных пояснений. Вот, к примеру, слово «бадлон» (допускается бодлон и банлон). Не будем вас томить - это просто тонкие свитера с высоким горлом. В Москве их часто называют водолазками. В Советском Союзе мода на них пришла в 60-е. И первыми в СССР такие свитера завезли ленинградские фарцовщики. На ярлычках тогда стояла надпись «100% ban-lon» (банлон - название материала). К 80-м годам «банлон» видоизменился до «бадлона». Со временем близость к первоисточнику по всей стране утратила свое значение и в ход пошли другие названия. Но петербуржцы сохранили верность оригиналу.

А теперь о «поребрике» . Пожалуй, никто из москвичей и петербуржцев вам точно не скажет, где находится место между двумя городами, где бордюр (разделительный камень между тротуаром и проезжей) превращается в поребрик. Но у строителей есть точный ответ, чем отличаются эти слова. Поребрик - если камень устанавливается ребром и образуется ступенька. Бордюр - если вкапывается боковой частью кверху так, что ступенька не образуется. Принципиальной разницы в смысле этих слов нет, но в Петербурге прижился именно поребрик, а вот москвичи заимствовали французское слово.

Что касается «парадной» . Напомним, в царские времена главный вход в дом назывался парадной лестницей. Со временем второе слово отпало и осталась просто парадная. Петербуржцы уверены, что слово «подъезд» абсолютно неправильное. Оно используется, но обозначает место на улице, по которому можно подъехать к дому. Ведь подъезд находится только снаружи - внутри дома проехать нельзя - ни на карете, ни на машине. И если вы зайдете в дома в историческом центре Петербурга, сразу поймете, что эти роскошные лестницы язык просто не повернется назвать подъездом. Это самые что ни на есть парадные.

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Перейдем к загадочному Сахалину . На местный язык, естественно, оказала влияние близость к Азии .

К примеру, лапшу на Сахалине называют смешным словом «кукса» . Это блюдо корейской кухни, сами корейцы произносят его как «кукси». А дальневосточники слово адаптировали и теперь применяют по отношению к любой лапше быстрого приготовления. Так что особо не округляйте глаза, если вас тут спросят дружелюбно: «Куксу будешь?»

Еще одно словечко – «аргамак» . Это обычный снегокат: лыжи, сиденье и руль. На такой агрегат для катания с горок могут поместиться два человека. Но стоит учесть, что двигателя в нем не предусмотрено, так что тащить обратно в гору 7-килограммовые сани придется на себе.

Фото: Анна ЛАТУХОВА

Одно из популярных в Тамбове словечек - «колготиться» . Значит суетиться, беспокоиться. Приезжим это старое русское слово уши режет. Как и его производные. Здесь, к примеру, вас могут спросить: «Что ты колготной такой?». Или покритиковать: «Вот колгота!»

Также в Тамбовской области могут девушку могут обозвать «колчушкой» , если она рассеянная, неопрятная или невоспитанная. Изредка можно услышать и слово «тепляк» . Так говорят о теплом ветре.

Хабаровский край

Фото: Анна ЛАТУХОВА

На Дальнем Востоке часто можно услышать слово «чуни» . Это сапоги без подметок. Пользуются ими, как правило, охотники. Потому что они теплые, удобные и при ходьбе по лесу бесшумные.

«Пятьминуткой» в Харабовском крае называют слабосоленую икра горбуши, кеты или нерки. Делается она сразу после потрошения рыбы. Икра заливается круто соленой водой и через пять минут деликатес готов!

А «вжик» тут говорят на обычный овод. Прозвали его так за то, что он гоняет летом коров и скотину: «вжик под хвост попал»!

«Чифанька» у местных - это любая забегаловка или кафешка, где можно быстро перекусить. Производное от китайского слова Чи Фань (кушать).

Фото: Анна ЛАТУХОВА

В суровом городе и слова суровые. К примеру, швабру тут называют «лентяйкой» . Как вы понимаете, о хозяйке, которая мыла пол не нагибаясь, в Челябинске делают определенные выводы.

«Полуторкой» тут окрестили однокомнатную квартиру, обязательно с кухней и санузлом. Челябинские филологи так и не смогли выяснить, откуда пошло такое слово.

А «зеленка» – это документ на право владения собственностью. Дело в том, что раньше эта бумага была только зеленого цвета, отсюда и слово. Кстати, сейчас документ печатают и на желтой, и на розовой бумаге, но уральцы все равно называют его «зеленкой».

Фото: Анна ЛАТУХОВА

«Отдайся!» - могут вас попросить в Ярославле . Не бойтесь, никто на вас не претендует. Здесь эта фраза безобидна. И значит просто «отойди, отодвинься». Так что - лучше «отдайтесь».

Местные жители также говорят «баллон» на трехлитровую бутылку, «проранка» - на петлю в одежду, «мослы» - на крупные кости, «расхолодка» - на кипяченную воду, которой разбавляют горячий напиток.

Слово «баламутить» в Ярославской области используется в значении сбивать с толку, «замуслявить» - взять грязными руками, испачкать, «загавриться» - закашляться, поперхнуться во время еды.

Смеяться тут можно «впокатуху» . Это значит громко, безудержно, до упаду. А если вам хотят ответить согласием на какое-то предложение, то используют фразу «дык-да» . Такой колоритный синоним слова «конечно».

А как говорят у вас? Оставляйте под статьей свои комментарии. И мы с удовольствием дополним наш словарь!

С 2011 г. в Пскове ежегодно проводится фестиваль «День скобаря» (1 октября). В преддверии праздничной даты мы решили вспомнить о происхождении и традициях фестиваля, а также рассказать об этимологии понятия «скобарь», своеобразии псковского характера, и, конечно, о псковских говорах – потрясающе интересном и уникальном явлении в истории русского языкознания.

«Псковский говор – не диалект, а самостоятельный язык, а скобари – нация»

(Владимир Винк, Великие Луки)

Издавна Псков славится своими святынями, пейзажами, историей и культурой, интересными традициями и обычаями, и еще – мастерством кузнечного дела. Именно ему посвящается ежегодный фестиваль «День Скобаря» , который проводится на территории историко-этнографического центра «Псковский кузнечный двор».

Так сложилось, что фестиваль не организовался в прошлом году, в 2018 и 2019 гг. планируется возрождение и продолжение его традиций. А продолжать поистине нужно и важно!

Тематически праздник берет свое начало в истории Псковского края, который на протяжении многих веков славился кузнечным мастерством. Практически в каждой псковской семье был кузнец. По легенде, «скобарями» назвал псковичей Петр I после того, как не смог разогнуть скобу, выкованную местными кузнецами. Тогда по приказу царя псковские мастера начали изготавливать скобы для строящегося флота России.

Однако значимость понятия кроется не только в его историческом происхождении, скобарь – это, прежде всего, характер. И, несмотря на то, что к слову «скобарь» у жителей Псковщины отношение неоднозначное, в большинстве своем бытует мнение, что оно имеет положительную семантику.

«Одна часть населения гордится самоназванием («я, мол, природный скобарь»), - пишет корреспондент газеты «Псковская правда Александр Донецкий, - другая предпочитает вообще не употреблять это словцо, приравнивая его к слову «жлоб», ибо известно, что в других регионах России «скобарями» кличут хамоватых, невоспитан-ных людей. Что, согласитесь, обидно. Кто как не скобари столетиями стояли на западной границе и защищали Русь от немцев, поляков и прочих шведов?».

Действительно, никто ведь за всю историю не взял Псков в открытом и честном бою, не вошел в священный «Дом Святой Троицы » . Дело не только в том, что Псков силен мощью лучшей в Средневековой Европе крепости. Сила скобаря – в твердости Православного Духа, его глубинного, искреннего, народного верования. Скобарь – это кремень, он славится крепостью, смелостью и упорством своего характера. «Не так крепки стены, как крепок дух Псковский!», - говорится в истории славного города.

Вспоминая героические страницы древнего Пскова, один из русских писателей Леонид Федорович Зуров подчеркивал мирный характер псковичей: «Не было в Пскове желания войны, ради войны, пскович и улюбили в мире со всеми жить добре. В договорах были искренни, чистосердечны и просты, сказывали правду. И славна всегда была в Пскове крепкая любовь к своему родному, политому кровью краю. Любовь возвела без усилий чудный град, окруженный стенами, довершенный Детинцем и увенчанный златыми соборными куполами».

Об этом же говорят в своих стихотворениях псковские поэты Станислав Золотцев и Ирина Яненсон:

С детства знаю, что пскович - не ангел,
каменист бывает он и хмур.
Только ни на Кубе, ни на Ганге
не встречал я солнечней натур.
Я людей чуднее и упрямей
не встречал ни в джунглях, ни в Твери.
Я собой останусь только с вами,
братья и сестрички - скобари!

(С. Золотцев «Землякам», отрывок)

Прозвался скобарём за силу
Петром Великим неспроста;
Известен был на всю Россию
Скобарь - всем, верящим в Христа.
Известен был и иноземцам,
Своим стремленьем победить:
Литовцам, азиатам, немцам,
Что Русь хотели покорить.
Горяч, надёжен, импульсивен,
Он предан Родине навек,
Слегка упёрт, чуть-чуть наивен,
Но, в общем - добрый человек.

(И. Яненсон «Скобарь», отрывок)

О крепости и доброте псковского характера писали многие, даже те, кто не являлся коренным псковичом. Вспомним Льва Васильевича Успенского, у которого есть повесть «Скобарь» из цикла «Записки старого скобаря», где за живыми узорчатыми зарисовками быта, нравов, характеров Псковщины встают неповторимые, невыдуманные картины времени и вырисовывается собирательный образ «скобаря», причастность к которому писатель с гордостью носил всю свою жизнь.

Лев Успенский бывал на Псковщине, некоторое время проживал в д. Щукино Локнянского района, о чем вспоминал: «Я уже ссылался, и впредь не раз сошлюсь на топонимию крошечного, но очень мне дорогого клочка русской земли – бывшей Михайловской волости Великолукского уезда Псковской губернии. Там, в чудесных древле обжитых местах, я жил в детстве и юности. Там каждое озеро-глушанек, каждая деревнюшка знакомы и памятны мне куда б о л ь ш е, чем свои пять пальцев »…».

Об этом удивительном человеке и о Псковской земле в его судьбе можно прочесть в статье современного великолукского краеведа и писателя Владимира Винка «Скобарь – это звучит гордо!».

«Все «скопское» у нас не наносное, оно у нас в крови, привнесенное в нее с молоком матери, - говорит Владимир Иванович, - А поэтому не сиюминутное, а вечное, от которого даже если захочешь избавиться, во веки веков не избавишься, как бы ни старался».

Особенно это касается уникальных псковских говоров , знать и понимать которые необходимо, поскольку они сохранили своеобразные ответы на многие вопросы филологов, историков, даже археологов.

Я пойду по утреннему Пскову,

Паровозной улицей пройдусь

И потоку мирному людскому

Широко, по-свойски улыбнусь.

Нравятся мне утренние лица,

Разговор неспешный у ворот.

Тот уже «ушедши» спозаранку,

Тот, «поевши» наскоро, спешит.

Парня повстречала псковитянка –

И в словах знакомые нам «ши».

Псковом прохожу, развесив уши,

Две старушки разговор ведут:

- Мой-то внук из армии «вернувши».

- А вот мой «попавши» в институт...

Те слова еще не отзвучали

И который век свое берут!

Ими провожали и встречали,

С ними на свидание идут.

И шуршат, как камешки на море,

Как на речке в осень камыши,

Наши «ши» в народном разговоре –

Весело,

занятно,

от души.

(Владимир Половников «Псковский говорок»)

Настоящей сокровищницей сведений о псковичах и их речи является «Псковский областной словарь с историческими данными» , выпускаемый лексикографами Межкафедрального словарного кабинета им. проф. Б.А. Ларина Санкт-Петербургского государственного университета совместно с преподавателями Псковского государственного педагогического университета. На сегодняшний день вышло 26 выпусков словаря, работа по составлению следующих изданий непрерывно продолжается.

Псковские говоры - явление в истории языкознания уникальное, они представляют собой древнейшую группу говоров, берущих свое начало в XIII-XIV вв. и сохраняющих свое единство и целостность на протяжении последующих веков до наших дней. Территориально они расположены на границе с другими восточнославянскими, а также балтийскими и финскими языками, и, конечно, имеют свои особенности даже в пределах Псковского региона.

Лариса Яковлевна Костючук, профессор кафедры русского языка Псковского педагогического университета, долгое время работающая над составлением словаря, отмечает, что «псковские говоры не являются монолитными, есть различия по ряду районов в области соответствующих языковых особенностей».

Так, в Гдовском, Плюсском, Струго-красненском районах (Северная зона) говоры характеризуются своеобразным оканьем. Тем не менее, и сюда медленно, но верно проникают и элементы аканья. Поэтому в разговорах гостей жителям этих районов области не сразу удается привыкнуть к чуждому им принципу аканья, поэтому появляется звук [О] вместо закономерного звука [А], например: тОкая, кОкая, Офтобус, трОва.

Еще одной особенностью говоров этой территории является так называемое стяжение гласных, которое образовалось в результате утраты звука [j], например: белА кофта, в новУ семью, синЕ море.

Есть особенности и в формах слов: в дательном и творительном падежах множественного числа употребляется одно окончание – АМ (идти за грибам – к грибам; ходить за ягодам – к ягодам). В гдовских говорах, в отличие от многих русских говоров, звук может отсутствовать даже в окончании третьего лица множественного числа у глаголов первого спряжения (Старики иду, т. е. «идут»; Оны там давно живу, т. е. «живут»).

Однако, особенно интересными, по мнению Л. Я. Костючук, являются лексические особенности псковских говоров. Так, на севере Псковской области есть слова «крупеник», «картофельница», «похлебуха» или «хлебанина» для названий соответствующего жидкого первого блюда, в отличие от «крупянка», «гульбениха», «подкрошка» в более южных районах области. Или: «кротовина» для названия кучки земли, нарытой кротом, в отличие от «кротина» . Только в Гдовском и Плюсском районах отмечены слова «межвежаха», «межвежоныш» (с корнем медвед-), «моросичка» («мелкий дождь») и образования от корня бог – в прилагательных (и даже глаголах), обозначающих свойство бодливости у животных («Бык богастый, богливый, богальный »; «Корова забогала мальчика»).

На территории Бежаницкого и Локнянского районов бытуют «свои» слова, например, «кладушка» - то есть курица, несущая яйца или «капуста» - то есть щи. В Локнянском районе слову воробей соответствует «воробель» , а в Бежаницком районе воробышка называют «воробьёныш» . Большого медведя называют «медведягой» . В активном употреблении находятся собирательные слова «медвежье», «грачьё», «волчье» (Бежаницкий район); «вороньяк» (Новоржевский район).

На территории Куньинского района употребляются, например, слова: «выросток» - шкура молочного телёнка, «вепрь» - кабан, «зверюга» - зверь. В Великолукском районе - «галочье» (собирательное «слову галка), «медведёнок» - медвежонок, «гадина» - змея, «бойка» - прибор для сбивания масла, «картошница» - картофельное пюре. В Великолукском и Новосокольническом районах распространено собирательное слово «курье» (куры).

В лексике северо-восточных говоров, куда входят Дедовичский, Дновский, Порховский районы, много отличий от других псковских диалектов: в Порховском районе «дятель» , а не дятел; «пиавка» , а не пиявка; большой медведь - «медвежуга». В этих говорах говорят: не щи, а «капуста или крошево» ; не воробей, а «пасак» (Порховский район) или «быхан» (Дновский район); не мелкий дождь, а «памарга».

В Невельском районе отмечены следующие слова: «жоров» - журавль; «горобец» «снеданье» - процесс еды. В Себежском районе особенно активны такие слова: «дятель»; «ведметяка» - большой медведь; «гульбениха» - картофельное пюре. В Усвятском районе зафиксированы слова: «слепыш» - крот, «бирюк» - волк, «бздюк» - хорёк.

Перечислять уникальные для псковской речи слова можно очень долго, ведь недаром выпускается исторический словарь. Эта тема бесконечно интересна и бескрайне удивительна. Важно то, что богатство псковских говоров свидетельствует о прозорливости и индивидуальности псковичей, которые испокон веков всё « делали по-своему, не как другие: и строили по-своему, и управляли городом, и иконы писали в собственных традициях».

Такую же неповторимость и уникальность имеет и упомянутый выше ежегодный псковский праздник «День скобаря ». Берущий свое начало в 2011 году, год за годом он развивается и пополняется новыми смыслами и традициями. Ведь кроме поддержания и развития интереса к кузнечному делу, «День Скобаря» имеет мощную нравственную составляющую. Он смело и верно напоминает нам о том, что «Скобарь – это звучит гордо!». Скобарь – это не только кузнец, делающий скобы, а прежде всего - сильный, умный, трудолюбивый, гостеприимный, широкой и щедрой души человек.

Ты в сердцах назвал меня - скобаркой -
С жаждою обидеть…
Только знай:
Нет молве желаннее подарка,
Чем в судьбе звучащий Псковский край!

Чем просторы гордого Довмонта
И закаты цвета янтаря.
Где царь Петр, в пораженьи с фронта,
Пушки лил из бронзы. У Кремля

Прах веков лежит на светлых стенах,
По границам вновь ведя дозор.
Примиряет грешных и блаженных
Златоглавый Троицкий собор

В месте, где сошлись лучи троично.
По крещенью - праздничный елей*,
Град Небесный - Псков - во всём величье
Домом Бога признан у людей.

Сам того не ведая, признаньем,
Объяснил, что я живу в родстве
С теми, кто в сражениях бескрайних
Устоял во лжи и хвастовстве.

И теперь, как снадобится сила,
Отстоят достоинство страны
Кровью предков, в их текущей жилах,
Доблестные псковские сыны.

Слышишь пыл и гомон у Великой,
Водами вбирающей Пскову?
Станут скоро девки любых кликать,
Только я с собой не позову

Впредь тебя.
Не зря назвал назвал скобаркой -
Град мой ждёт, с реки встаёт заря.
Статься, будет лето нынче жарким -
Замуж я пойду… За скобаря!

(Светлана Размыслович , « За скобаря!»)

С интересом и искренней надеждой мы будем ждать новостей от организаторов фестиваля. А пока – пополняем свои знания об истории, культуре и традициях нашей древней Псковщины.

И с грустью вспоминаем человека, который неизменно стоит у истоков этого чудесного фестиваля. . Потрясающе талантливый кузнец, многогранный художник-реставратор, поэт, замечательный человек. Человек, которого в Пскове, наверное, знали все. Он умел трудиться руками и сердцем, а труд кузнеца превратить в радостную игру.

…И не свечи поставлю, а горн разведу,
Огнем душу согрею, беду отведу.
Я тебе скую розу алую,
Окроплю ее водой талою.
Разогрею железо до белого,

И подков я на счастье наделаю.

Чтоб хватило всем, и тебе и мне:
Я одну подкову оставил себе.
А на день Кузьмы и Демьяна
Разгуляюсь я, слегка пьяный, -
Сброшу я рукавички и фартучек:
За Кузьму приму пару чарочек.
Ты гори, уголек, не сгорай,
Не хочу я ни в ад и ни в рай,
Пусть судьба моя - узница,
И вся жизнь моя - кузница!

В ночь на 3 февраля 2018 года Евгения Вагина не стало. А его кованая роза горит алым пламенем до сих пор в сердцах людей, горячо его любивших.

Спи спокойно, кузнец,
Ты не только ковал,
Ты - поэт и певец
Души нам согревал,
Души нам согревал…
Стыл февраль,
Пел металл,
Злого рока спираль,
Горн пылал,
Горн пылал…
Спи спокойно, кузнец –
Настоящий ,
Роз узор и сердец,
Колоколил звонарь,
Колоколил звонарь…

/Владимир Павлов, Великие Луки/

Литература:

Винк В. И. Скобарь – это звучит гордо. Очерк // Скобари: сборник произведений псковских писателей / Выпуск второй - Псков: «Псковская литература». 1999. – С. 161-167.
Золотцев Станислав Александрович. Звезда и крест Победы: книга стихотворений и поэм / Станислав Золотцев. - Псков: Издательство Областного центра народного творчества, 2005. - 268 с.
Псковская энциклопедия. Главный редактор - А. И. Лобачёв. Псков, Псковское региональное общественное учреждение - издательство «Псковская энциклопедия», 2007.
Успенский, Л. В. Рассказы: [рассказы из цикла «Записки старого скобаря»] // Успенский, Л. В. За языком до Киева / Лев Успенский. - М.: Лениздат, 1988. – С. 263-328.
Яненсон Ирина Алексеевна. Путь судьбы: сборник поэзии / Яненсон Ирина Алексеевна, Минченок Анна / Ирина Яненсон; [ил.: Анна Минченок и др.]. - Себеж: [б. и.], 2012. - 295 с.
Донецкий А. А за скобаря ответишь // Псковская правда – 30 сентября 2011 - http://pravdapskov.ru/rubric/29/7949/rubric/ (Дата обращения: 10. 09.2018)
Костючук Л. Я. О псковских говорах // Псковская губерния – 8 февраля 2001 - [Сайт] – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gubernia.pskovregion.org/number_26/7.php (Дата обращения: 09.09.2018)
Псковский областной словарь с историческими данными. История создания // Словарь- online [Сайт] – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://pos.spbu.ru/about/history/ (Дата обращения: 11.09.2018)