Вечер поэзии марины цветаевой. Литературный вечер: «звезда марины цветаевой» Лит вечер по м цветаевой

Сумерки. Медленно в воду вошла
Девочка цвета луны.
Тихо. Не мучат уснувшей волны
Мирные всплески весла.
Вся - как наяда. Глаза зелены,
Стеблем меж вод расцвела.
Сумеркам - верность, им, нежным, хвала:
Дети от солнца больны.
Дети - безумцы. Они влюблены
В воду, в рояль, в зеркала...
Мама с балкона домой позвала
Девочку цвета луны.

/М.Ц., «Вечерний Альбом»/

Не день и не утро – вечер памяти. Оттого что вечерний, сумеречный свет ассоциируется с западом, символизируя местоположение смерти. Оттого, что сумерки являют собой разграничительную линию, одновременно объединяющую и разделяющую прошлое и будущее. По вечерам ветер времени возвращает нас в прошлое. Или прошлое – в нас?
24 сентября Вечер и Ветер встретились в артклубе «Copyright», разместившемся на тихой и уютной улице в старых кварталах Одессы. Этот вечер памяти был посвящен поэту Серебряного века русской литературы – Марине Цветаевой. Трагическая судьба Марины Ивановны, не знавшей при жизни ни славы, ни семейного счастья, ни домашнего уюта – это жизнь, принесенная в жертву Поэзии, в жертву Слову. «Для меня стихи – дом», - так определила свое отношение к писательству, к творчеству сама Марина. И для тех, кто пришел почтить память поэта, двери в этот дом распахнула мастер художественного слова Елена Куклова. По мнению искусствоведа Станислава Айдиняна, именно ее прочтение цветаевской поэзии на сегодняшний день является наиболее прочувствованным и ярким, кроме того, Елена Куклова – редкий пример человека, знающего всё поэтическое наследие Марины наизусть.
О судьбах семьи Цветаевых поведал Станислав Айдинян, искусствовед, культуролог, секретарь и литературный редактор Анастасии Цветаевой. Как биография человека, постигшего таинства искусства, наполняется собственными тайнами, так и биография Марины Ивановны полна загадок и недомолвок. Неужели Сережа Эфрон, муж Марины, был причастен к истреблению советских эмигрантов, успевших вовремя покинуть пределы СССР? Такие ли «в роковые времена слагают стансы и идут на плаху»?! И разве могла ее дочь сотрудничать с НКВД?! Нет, сын самой Цветаевой никогда бы не опустился до воровства!.. Но, к сожалению, судьбы близких Марине людей: сестры Анастасии, мужа, дочери Али (Ариадны) и сына Мура (Георгия) несли на себе трагическую печать и времени, и Рока. Сергей – эмиграция, возвращение в Россию, арест, расстрел. Ариадна – арест, пересылки, лагеря. Анастасия – арест, мясорубка ГУЛАГа, ссылка. Мур, переживший самоубийство матери и нищету сиротской жизни – без вести пропал на четвертом году Великой Отечественной Войны… И среди них – Марина: в страхе за детей, за мужа, за дом – «не-уют»… В вечном поиске угла, любви понимания… В мифе со-творения – людей и слов, судеб и строк, бессметных, как ветер, вольных, как океан, как цветаевская прихоть – писать, когда наложен запрет на живое, рвущееся из морских глубин души, слово. И уходить – когда нельзя… И жить, оживая в каждом звуке «сорвавшихся, как брызги из фонтана» стихотворений.
Пришедшие на вечер наверняка остро ощутили ту уникальную подвластность поэтических форм от шторма мыслей, которая способна создать совершенное стихотворение, ту неотделимость от поэтической стихии, околдовывающую пляску чувств, эмоций, зрелого и полностью осознанного максимализма, которыми полна поэзия Марины. Кроме Елены Кукловой донести все эти колдовательные чувствования попытались замечательный одесский поэт Юлия Петрусевичуте, Евгения Красноярова и я, С.Г. Вечер закончился потрясающим исполнением Ингой Зинкевич песен, написанные ею на стихи Марины.
Я уверен, что Брюсова, к примеру, забудут на века четыре раньше, а Бродского – веков на шесть раньше, чем Марину. Ближе к концу жизни Марина тоже была в этом почти уверена – для этой уверенности ей было необходимо знать только одно: что она неотделима от стихии поэзии и живёт ею.
Седью, как сквозь невод
Дедов, как сквозь косу
Бабкину, - а редок!
Редок, реже проса
В засуху. (Облезут
Все", верхи бесхлебны.)
О, как воздух резок,
Резок, реже гребня
Песьего, для пёсьих
Курч. Счастливых засек
Редью. Как сквозь про"сып
Первый (нам-то - засып!)
Бредопереездов
Редь, связать-неможность.
О, как воздух резок,
Резок, резче ножниц.
Нет, резца... Как жальцем
В боль - уже на убыль.
Редью, как сквозь пальцы...
Сердца, как сквозь зубы
Довода - на Credo 1
Уст полураскрытых.
О, как воздух цедок,
Цедок, цедче сита
Творческого (влажен
Ил, бессмертье - сухо).
Цедок, цедче глаза
Гётевского, слуха
Рильковского... (Шепчет
Бог, своей - страшася
Мощи...)
А не цедче
Разве только часа
Судного...
В ломо"ту
Жатв - зачем рождаем?
...Всем неумолотом,
Всем неурожаем
Верха... По расщелинам
Сим - ни вол ни плуг.
- Землеотлучение:
Пятый воздух - звук.

/М.Ц., «Поэма Воздуха»/

Воспитательное мероприятие

«Если душа родилась крылатой», по творчеству М. Цветаевой

Звучит первая часть (Moderato) Концерта №2 для фортепиано с оркестром С. В. Рахманинова.

На фоне музыки слова.

Ведущий: “Трудно говорить о такой безмерности, как поэт.
Откуда начать? Как закончить?
И можно ли вообще начинать и заканчивать,
Если то, о чем я говорю:
Душа – есть все – всюду – вечно”.

Писала Марина Цветаева - “Слово о Бальмонте”.

Чтец: К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу,-
Из самых недр, как на смерть осужденный,
Своей рукой – пишу:
– Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
– Ртом не достать! Через Летейские воды
Протягиваю две руки.
Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу – в ад,
– Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.
Со мной в руке – почти что горстка пыли –
Мои стихи! – я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.
И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний – так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, – и навстречу
Тебе – сто лет…

Звучит “Октябрь” из цикла “Времена года” Чайковского. На фоне музыки – чтение.

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

– Дом в Трехпрудном переулке, небольшой, одноэтажный, деревянный. Семь
окон по фасаду, над воротами нависал огромный серебристый тополь. Ворота
с калиткой и кольцом. А там наверху дома детские комнаты.

– Это наши комнаты, моя и Асина.

– Я – Анастасия Ивановна Цветаева – младшая сестра Марины.

Там где-то слышатся шаги нашего отца, профессора Московского
университета, ученого филолога.

– А эти звуки.

Звучит фортепиано.

– Марина, пойдем в залу.

– Самая большая комната в доме – зала. Между окон – зеркала. По стенам
зеленые деревца в кадках. Они будут сниться и оживать в снах Марины.

– В зале – в самом центре – рояль. Непомерный рояль, под которым ползали
маленькие сестры, как под брюхом гигантского зверя.

– Рояль – черное ледяное озеро.

– Рояль – мое первое зеркало. В него можно было всматриваться, как в бездну,
дышать на его поверхность, как на матовое стекло.

– Мать могла на рояле всё. На клавиатуру она сходила, как лебедь на воду.

– Мать залила нас музыкой. Мать заполнила нас, как наводнение. Она залила
нас музыкой, как кровью, кровью второго рождения.

– Мать поила нас из вскрытой жилы лирики, как и мы потом, беспомощно
вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. После
такой матери мне оставалось одно – стать поэтом…

– Видела ли мать в дочери будущего поэта? Вряд ли, хотя пыталась угадать
характер стихии, бушевавшей в Марине и нарушавшей всё спокойное течение жизни в доме.
Кто создан из камня,
Кто создан из глины,
А я серебрюсь и сверкаю…

Ведущий: Шло время, и Марина из круглолицей девочки с глазами цвета
крыжовника превратилась в невысокую девушку с задумчивым
взглядом близоруких глаз. Интерес к музыке у Марины постепенно
угасает, особенно после смерти матери. У нее появилась глубокая
страсть – книги. Простое и хотя бы приблизительное перечисление
того, что прочла Цветаева к 18 годам, показалось бы
неправдоподобным по количеству и разнообразию. Пушкин,
Лермонтов, Жуковский, Лев Толстой… Немецкие и французские
романтики, Гюго, Ламартин, Ницше, Жан-Поль Рихтер, пьесы
Ростана, Гейне, Гете, книги, связанные с Наполеоном. Впрочем,
лучше остановиться…

Звучит музыка Шопена.

Книги в красном переплете

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлете,

Неизменившие друзья.

В протертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,

Бегу, тот час же к вам, бывало.

Уж поздно! – Мама, десять строк!..

Но, к счастью, мама забывала.

Дрожат на люстрах огоньки…

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана, Кюи,

Я узнавала судьбы Тома.

Темнеет… В воздухе свежо…

Вот с факелом индеец Джо,

Блуждает в сумраке пещеры.

О, золотые времена,

Где взор смелее и сердце чище!

О, золотые времена:

Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий.

Ведущий: Когда Марина Цветаева отдала в печать свою первую книгу
“Вечерний альбом”, ей только что исполнилось 18 лет. Любовь
заполняет эту книгу, дышит ею, любовь к маме, сестре, к жизни,
такой прекрасной и безоблачной (как недолго это будет длиться!), к
подругам по гимназии.

Стихотворение “Мой милый” (5 человек).

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел,-

Всё жаворонки, нынче – вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

“Мой милый, что тебе я сделала?!”

И слезы ей – вода и кровь – Вода,

– В крови, в слезах умылся!

Не мать, а мачеха – Любовь.

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

Вчера еще – в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

В раз обе рученьки разжал,-

Жизнь выпала копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою – немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

“Мой милый, что тебе я сделала?”

Спрошу я стул, спрошу кровать:

“За что, за что терплю и бедствую?”

Отцеловал колесовать

Другую целовать, ответствуют.

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил в степь заледенелую

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе – я сделала?

Всё ведаю, не прекословь!

Вновь зрячая уж не любовница

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

Само – что дерево трясти!

– В срок яблоко спадает спелое…

– За всё, за всё меня прости,

Мой милый, что тебе я сделала!

– Очень рано ощутила в себе некий “тайный жар”, “скрытый двигатель жизни” и назвала его “любовь”. “Пущен меня заразил любовью. Словом – любовь”. На протяжении всей жизни в Цветаевой неугасимо горел душевный и творческий костер любви к дорогим “теням минувшего”, к “святому ремеслу поэта”, к природе, к живущим людям, к друзьям и подругам.

Звучит романс М.Таривердиева “У зеркала” на стихи М.Цветаевой.

Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе

Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.

О милая! Ни в гробовом сугробе,

Ни в облачном с тобою не прощусь.

Нет, выпростаю руки,- стан упругий

Единым взмахом из твоих пелен,

Смерть, выбью!-

Верст на тысячу в округе.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно – бесполезны!

– Под крыльями раскинутых бровей

– Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

Всем вам, кто жил и умирал со страху!

Такие – в роковые времена

Слагают стансы – и идут на плаху.

Ведущий: Разве это не поэтическое предвидение, не роковое пророчество

гениального поэта и любящей женщины?! Судьба? Да, судьба!

Обвенчались Сережа и Марина в январе 1912 года, а 5 сентября 1912

года родилась дочь Аля – Ариадна Эфрон.

Марина Цветаева: “Аля- Ариадна Эфрон – родилась 5 сентября 1912 года,

в половине шестого утра, под звон колоколов”.

Чтец: Девочка! – Царица бала!

Или схимница – бог весть!

– Сколько времени? – Светало.

Кто-то мне ответил: – Шесть.

Чтобы тихая в печали,

Чтобы нежная росла, -

Девочку мою встречали

Ранние колокола.

Марина Цветаева: “Я назвала ее Ариадной, – вопреки Сереже, который любит русские имена, папе, который любит имена простые,

друзьям, которые находят, что это салонно. Назвала от

романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей

жизнью”.

– Потом будет рождение дочери Ирины и сына Мурлыги.

– Горе, лишения, нищета будут впереди.

Ведущий: 2 марта 1920 года умерла младшая дочь – Ирина – от голода. Еще

один рубец на сердце, еще одна седая прядь.

Чтец: Две руки, легко опущенные

На младенческую голову!

Были – по одной на каждую -

Две головки мне дарованы.

Но обеими – зажатыми –

Яростным – как могла!

Старшую из тьмы выхватывая –

Младшей не уберегла.

Две руки – ласкать – разглаживать

Нежные головки пышные.

Две руки – и вот одна из них

За ночь оказалась ледяная.

Светлая – на шейке тоненькой –

Одуванчик на стебле!

Мной еще совсем не понято,

Что дитя мое в земле.

Ведущий: Из книги И. Эренбурга “Люди, годы, жизнь”.

– Таково было хождение по мукам “Жизнь, где мы так мало можем…”, – писала Цветаева. Зато сколько она могла в своих тетрадях! В них она, страдая, могла создавать удивительные, неповторимые по музыкальности стихи.

Романс “Мне нравится, что Вы больны не мной” на стихи М. Цветаевой.

– Как свежо и современно звучат стихи, а ведь написаны они были в 1915 году. Обращены стихи к будущему мужу сестры Минцу.

– А потом будет разлука с мужем. Долгая семнадцатилетняя разлука с Россией. Ощущение ненужности, особенно ненужности ее стихов.

Чтец: В огромном городе моем – ночь.

Из дома сонного иду – прочь.

И люди думают: – жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,

И где-то музыка в окне – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть

Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

Ведущий: В июне 1939 г. мать и сын сели в поезд. Отец и дочь уже там, пока

еще не в тюрьме, но уже в России. Из Парижа ее с сыном не провожал

никто. Еще два года будет длиться Голгофа Марины, ее расплата – за

что? – непохожесть? – нетерпимость? неумение приспосабливаться к

чему бы то ни было? за право быть самой собой?

– Расплата за любовь, земную и поэтическую, конкретную и космическую.

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам, -

Если б знали вы, сколько огня,

Сколько жизни, растраченной даром.

И какой героический пыл

На случайную тень и на шорох…

И как сердце мне испепелил

Этот даром истраченный порох.

О летящие в ночь поезда,

Уносящие сон на вокзале…

Причем, знаю я, что и тогда

Не узнали бы вы – если б знали.

Почему мои речи резки

В вечном дыме моей папиросы,

– Сколько темной и грозной тоски

В голове моей светловолосой.

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух – не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле!

Неба дочь! С полным передником роз!

Ни ростка не наруша! Знаю, умру на заре!

Ястребиную ночь Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой, отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари – и ответной улыбки прорез… –

Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

Ведущий: Город Елабуга – последнее земное пристанище неукротимой души

поэта. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Цветаева

покончила с собой.

Марина Цветаева: “Сын! Прости меня, но дальше было бы хуже. Пойми, что

я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь

– что любила их до последней минуты и объясни, что попала

в тупик”.

Ведущий: Сын ничего не смог передать. Аля отбывала срок, Сергей Яковлевич

будет расстрелян, сам же Георгий Эфрон погибнет на фронте.

Чтец: О, черная гора,

Затмившая весь свет!

Растоплены снега – и лес спален.

И если всё ж – плеча, крыла, колена

Сжав – на погост дала себя увезть,-

То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,

Стихом восстать – иль розаном расцвесть!

Звучит первая часть Концерта №2 С. В. Рахманинова.

Марина Цветаева: “Вся моя жизнь – роман с собственной душой”.

Ведущий: 5 мая 1911 г. Марина приехала в Коктебель к Максимилиану

Волошину, другу на всю жизнь, одному из немногих. На пустынном,

усеянном мелкой галькой морском берегу, она встретилась с

семнадцатилетним Сергеем Эфроном. Любовь с первого же дня – и на

всю жизнь.

Диалог (Макс и Марина):

Марина Цветаева: “Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего

побережья угадает, какой мой любимый камень”.

Макс: “Марина! Влюбленные, как тебе, может быть, известно, – глупеют. И

когда тот, кого ты полюбишь, принесет тебе булыжник, ты совершенно

искренне поверишь, что это твой любимый камень”.

Марина Цветаева: “Макс, я от всего умнею! Даже от любви! А с камешком

сбылось, ибо Сережа чуть ли не в первый день знакомства

открыл и вручил мне – величайшая радость – сердоликовую

бусину”.

Ведущий: Сережа и Марина нашли друг друга. Письма, которые они писали

друг другу всю жизнь, невозможно читать бесстрастно. Это –

потрясение, это невозможный накал страстей, обжигающий и

сегодня.

Юноша.(Сергей – Марине): “Я живу верой в нашу встречу. Без Вас для меня не будет жизни, живите! Я ничего от Вас не буду требовать – мне ничего не нужно, кроме того, чтобы вы были живы… Берегите себя. Храни Вас Бог.

Ваш С.”

Девушка (Марина – Сергею): “Мой Сереженька! Не знаю, с чего начинать.

То, чем и закончу: моя любовь к Вам бесконечна”.

Чтец: Я с вызовом ношу его кольцо!

Да, в Вечности – жена, не на бумаге!

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз.

Мучительно великолепны брови

В его лице трагически слились.

Пора-пора-пора

Творцу вернуть билет.

Отказываюсь – быть.

В Бедламе нелюдей.

Отказываюсь – жить.

С волками площадей.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть

Вниз – по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один – отказ.

“Пригвождена…”

Пригвождена к позорному столбу

Славянской совести старинной,

С змеею в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что – невинна.

Я утверждаю, что во мне покой

Причастницы перед причастьем,

Что не моя вина, что я с рукой

По площадям стою – за счастьем.

Пересмотрите всё мое добро,

Скажите – или я ослепла?

Где золото мое? Где серебро?

В моей ладони – горстка пепла!

И это всё, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это всё, что я возьму с собой

В край целований молчаливых.

– Помолись дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем.

Ведущий: На кладбище в Елабуге есть такая надпись: “В этой части кладбища похоронена Марина Цветаева”.

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала – тоже

Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной

И маков набрав букет;

Что звали меня Мариной;

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь могила,

Что я появляюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была, прохожий!

Прохожий остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед.

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

И пусть тебя не смущает

В заключении звучит песня - «Молитва» .

Разделы: Внеклассная работа

Цели:

• Сообщить познавательные сведения о жизни и творчестве Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.
• Способствовать развитию познавательного интереса.
• Способствовать выявлению творческих способностей и дарований у студентов.
• Способствовать воспитанию и развитию эстетического вкуса.
• Способствовать воспитанию всесторонне развитой личности.

Оснащение вечера:

• Выставка книг М. Цветаевой.
• Сувениры вечера – стихи М. Цветаевой.
• Букет рябины красной.
• Стенгазета «Одноколыбельники» и «Страницы жизни»
• Музыкальное оформление.

План вечера:

1. Вступление.
2. Познавательная информация.
3. Выступление гостей вечера.
4. Сувениры на память.
5. Заключительное слово.

ХОД ВЕЧЕРА

Звучит романс «У зеркала» в исполнении А. Пугачевой (стихи М. Цветаевой, музыка М. Тавердиева).

Ведущая: Имя Марины Цветаевой, ее творчество известно во всем мире. Еще школьниками мы знакомимся с ее стихами, с ее прозой. Многие из нас и сегодня могут вспомнить и прочесть наизусть полюбившиеся строки из творчества Марины Ивановны. Спустя многие годы после первой встречи с творчеством Цветаевой мы непременно возвращаемся к ее стихам и воспринимаем их уже через призму своих переживаний.
Сегодня наш литературный вечер посвящен 116 годовщине со дня рождения М.И. Цветаевой.
Мы расскажем о жизни Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, об их удивительной встрече, об их любви, об их семейной жизни и трагической гибели.

Чтец 1.

Читает стихотворение М. Цветаевой «Красною кистью рябина зажглась…»

Красною кистью
Рябина зажглась
Падали листья
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.

Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

Чтец 2. 5 мая 1911 года на пустынном коктебельском пляже восемнадцатилетняя Марина Цветаева увидела красивого юношу перебиравшего гальку, которой был усеян берег. Ее поразили глаза юноши – огромные серо-голубые, печальные. Она тут же загадала: если он отыщет и подарит ей сердолик – любимый ее камень, то она станет его женой. Из груды камней юноша извлек один – единственный – это был сердолик – протянул Марине.
Вся предыдущая жизнь врозь оказалась лишь подготовкой к их жизни «вместе». Незадолго до коктебельской встречи каждый из них пережил свою трагедию. Объединенные смертью, Марина и Сергей, бросились друг к другу в объятия, чтобы выжить.

Чтец 3. На вопрос, кто же его невеста, Сергей с гордостью сообщил. «Это – самая великая поэтесса в мире, ее зовут Марина Цветаева». «А на что же вы будете жить?» – допытывалась сестра. «Не беспокойся, Марина – богатая, первое время проживем «так», а потом будем зарабатывать». «Чем?» «Марина – стихами, я – прозой».
Безмятежное счастье молодых омрачало одно обстоятельство – болезнь Сергея. Туберкулез – родовое проклятие семьи Эфронов – не обошел стороной и этого хрупкого юношу. Марина с жаром взялась за его лечение. Повезла на кумыс в Уфимские степи. Горячо поддержала идею провести зиму в Крыму, на чем настаивали врачи. Понять и принять чужую боль способен лишь человек, сам испытавший подобное. Мать Цветаевой – Мария Александровна умерла от чахотки, когда Марине было 14 лет, а ее сестре Анастасии 12 лет.

Чтец 4.

Читает стихотворение М. Цветаевой «Маме».

В старом вальсе
Штраусовском впервые
Мы услышали твой тихий зов,
С той поры нам чужды
Все живые
И отрадный беглый бой часов.

Мы, как ты, приветствуем закаты.
Упиваясь близостью конца.
Все, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложены в сердца.

К детским снам, клонясь неутомимо
Без тебя лишь месяц в них глядел!
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.

С ранних лет нам близок, кто
Печален,
Скучен смех и чужд домашний
Кров…
Наш корабль не в добрый миг отчалил
И плывет по воле всех ветров!

Все бледней лазурный остров – детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно, грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!

Чтец 5. Как и обещал Сергей сестре, они с Мариной с головой ушли в творчество и уже спустя несколько месяцев после венчания издали две книги – книгу стихов Марины Цветаевой «Волшебный фонарь» и прозу Сергея Эфрона «Детство». Марина посвятила книгу Сергею, а он свою – ей.
Осенью 1912 года у молодой четы появляется еще один плод счастливой любви – дочь Аля.

Чтец 6.

Читает стихотворение М. Цветаевой «Я с вызовом ношу его кольцо!»

Я с вызовом ношу его кольцо!
– Да, в вечности жена, не на бумаге, –
Его чрезмерно узкое лицо
Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно – великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей
Его глаза – прекрасно – бесполезны! –
Под крыльями раскидистых бровей –
Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,
– Всем вам, кто жил и
Умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.

Чтец 7. Сергей не мог не сознавать всю «неравность» своего брака с Мариной – «неравность» их одаренности. Возможно, это сознание невольного соперничества подтолкнуло его к мысли оставить литературу и попытать счастья на ином поприще – театральном. К этому времени относится начало знакомства Цветаевой с демонической женщиной, известной в литературных салонах Москвы поэтессой Софьей Парнок.
Душевное смятение Сергея, которое он до поры до времени таит, требует выхода. Неожиданное разрешение предлагает сама история. Начинается первая мировая война, и Сергей тут же решает идти добровольцем на фронт. Весть об этом застает Цветаеву в Белоруссии, где она вместе с Софьей Парнок проводит время на водах. В Москву, сестре Сергея, летит письмо, полное отчаяния и тревоги.
«…Я уже 8 дней не знаю, где Сережа, и пишу ему наугад то в Белосток, то в Москву… Сережу я люблю на всю жизнь, он мне родной, никогда и никуда от него не уйду».

Чтец 8. Эфрон был офицером Добровольческой армии и, сражался с большевиками сначала на Дону, а затем в Крыму, в конце концов, разделил горькую долю тысяч и тысяч соратников по оружию, оказавшись в эмиграции. Более четырех лет Марина Цветаева ничего не знала о муже – жив ли, а если жив, то где? В полном неведении о его судьбе, в голодной и холодной послереволюционной Москве она буквально борется за выживание – свое и своих детей (вторая дочь Цветаевой и Эфрона Ирина родилась и перед самой революцией и, прожив всего три года, умерла от голода в одном из московских приютов).
Марину спасает Поэзия. Несмотря ни на что она продолжает писать. Стихи той поры адресованы мужу. Из письма: «Если Бог сделает чудо – оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами, как собака…» 14 июля 1921 года Марина Цветаева получает через Эренбурга драгоценную весть – ее любимый жив и находится в Константинополе.
«Мой Сереженька! Если от счастья не умирают, то, во всяком случае – каменеют. Только что получила Ваше письмо. Закаменела…»
Итак, связь налажена. Сомнений «ехать – не ехать не существует. Оба Знают – они созданы друг для друга и должны быть вместе.

Чтец 9. Читает стихотворение М. Цветаевой «Отцам».

Чтец 10. 11 мая 1922 года М. Цветаева с десятилетней Алей выезжает в Берлин.
Сергей Эфрон уже в Праге, он поступил в Карлов университет, стал студентом и с нетерпением ждет воссоединения с семьей. Жизнь в Чехии для семьи была трудной. Марине с трудом удается отвоевать себе место и время для творчества.

Чтец 11.

Читает стихотворение М. Цветаевой «Моим стихам, написанным так рано».

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти
– Нечитанным стихам! –

Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Чтец 12. 1 февраля 1925 г. у Марины Цветаевой и Сергея Эфрона рождается сын Мур, полное имя – Георгий. Семья переезжает в Париж. Признанный центр русской эмиграции встретил Марину Ивановну с восторгом. Почитатели устраивали литературные вечера, на которых выступала Цветаева, и которые кроме успеха, давали приличный заработок.
В Париже Сергей Эфрон становится одним из создателей «Общества возвращения» – желающих вернуться в Россию. Но он не знал, и не мог не знать, что на него давно «положили глаз» профессионалы из НКВД.

Чтец 13. Дочь Ариадна Эфрон, всецело разделявшая взгляды отца, уезжает вместе с ним в Россию. Рвется туда и Мур. Цветаева прекрасно понимала, что ничего хорошего там их не ждет. 1937 год. Дар провидицы никогда ее не обманывал. Выбора, однако, не было. Она должна находиться там, где Сережа.

Чтец 14. То, что произошло с семьей в Советском Союзе трагично. Осенью 1939 года арестована дочь и муж. Почти два года Цветаева тщетно пытается отстоять дорогих ей люде, доказывая их невиновность. Война с Германией обостряет ситуацию. Волею судьбы Марина с сыном оказывается в Елабуге.

Чтец 15.

Читает стихотворение М. Цветаевой «Идешь, на меня похожий»

Идешь, на меня похожий,
Глаза, устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь – могила,
Что я появляюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, –

Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу, опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
– И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

Чтец 16. Вспомним поразительные пророчества Марины Цветаевой. В день рождения сына она в тревожных предчувствиях – мальчику же «на войну придется». И не ошиблась. В 19 лет молодой боец Красной Армии Георгий Эфрон отправится на войну и сложит голову в первой же атаке…
Предугадает она и тяжелую долю своей дочери Ариадны. Девочке едва исполнится год, а Цветаева останавливает будущих палачей:

«Аля! – Маленькая тень
На огромном горизонте.
Тщетно говорю: не троньте…»

Чтец 17. В беспросветном голодном 1921, в тревоге за судьбу мужа и постоянных мыслях о смерти Цветаева пишет пронзительные стихи, предвидя свой и его конец:

«Чем с другим к венцу –
Так с тобою к стеночке.
Ну-кось, до меня охочь!
Не зевай, брательники!
Так вдвоем и канем в ночь:
Одноколыбельники».

«Одноколыбельники»… как появились на свет так и «канут в ночь» один за другим, не важно, кто первый, кто второй.

Ведущая. Мистика счастливых и трагических совпадений то озаряла, то обжигала «совместность» Сергея и Марины от рождения до почти одновременной гибели. В каждой семье есть тайна любви. Это только их тайна, двух любящих. И разгадать ее невозможно.

Звучит романс М. Таривердиева на стихи М. Цветаевой «Мне нравится» в исполнении А. Пугачевой.

Ведущая. В память о сегодняшнем вечере каждому гостю мы вручаем стихотворение М. Цветаевой. (Раздаются подарки – стихи).

Список литературы :

1. Цветаева М.И. Стихотворения. Проза., – Саратов. Приволжское книжное издательство, 1990 г.
2. Цветаева М.И. Стихотворения., – Ашхабад «Туркменистан», 1986 г.
3. Цветаева М.И. Избранное., – Москва «Просвещение», 1990 г.

В зале собралось большое количество любителей высокой поэзии и декламации. Но в гостеприимной библиотеке всем хватило места, тепла и внимания.

Украшенный осенними листьями портрет героини вечера, выставка сборников её стихов, элегантные и в то же время строгие наряды чтецов - всё навевало атмосферу романтики и светлой грусти.

Поэзия и судьба Марины Цветаевой пленяют своей человечностью, искренностью и широтой душевных порывов, трагизмом и преданностью России. Долгое время она не получала заслуженного признания современников как поэт, но вот, по её собственным словам, настал свой черёд и её стихам, «как драгоценным винам».

Левобережная библиотека

Сотрудники библиотеки, в том числе ведущая вечера Анна Тутынина, наши друзья и частые гости из ДК «Октябрь» - участники творческого объединения «Мастера красноречия» под руководством Екатерины Фирсовой совершили настоящее чудо. Перед зрителями во всём многообразии развернулась вся жизнь, личность и творчество поэта и женщины, матери с ранимой и возвышенной душой, судьбой полной драматических моментов.

В подборе стихов, интонациях чтецов, их артистизме и умении точно передать эмоции залу передалось волнение человека, жившего на сломе эпох, переживающего за судьбу родной страны и близких. Это оказалось близко и понятно и слушателям, и выступающим даже спустя десятилетия. До нас дошёл живой голос поэта, её любовь и вера в привитые с детства высокие романтические идеалы, в будущее людей, страны и своего поэтического дара.

Левобережная библиотека

Поэзия Марины Цветаевой тронула души и людей в возрасте, лишённых в своё время возможности свободно ею наслаждаться, и людей молодых, среднего возраста, открывших для себя идеальный поэтический мир благородства, романтики, высоких смыслов бытия, искренних чувств и откровений. Стихи помогли на время вырваться из суеты повседневных буден, расцветить их новыми красками эмоций и устремлений.

Зрители почувствовали Цветаеву, не только как поэта, но и как человека, в чью жизнь и творчество ворвалась суровая проза и правда жизни. Не у всех и не всегда хватает душевных сил принять жизнь такой, но все достойны по крайней мере сочувствия, если не понимания, веры и любви. И такие ответные чувства нашлись у наших гостей, артистов и зрителей. Сердца людские живы и не очерствели даже в наше прагматичное время. Поэзия по-прежнему пробуждает «чувства добрые» в душах и дарит веру в красоту родного слова, красоту человеческой души и её окрылённость.

Левобережная библиотека

Декламация стихов чередовалась с записями песен на стихи Цветаевой в исполнении Аллы Пугачёвой, Валентины Пономарёвой. Стихи Марины стали неотъемлемой частью, органично вплелись в такие известные фильмы, как «Жестокий романс», «Ирония судьбы, или С лёгким паром». Знакомые слова и мелодии принимались слушателями с радостью, как давние хорошие знакомые. У некоторых даже возникло желание тихонько подпевать.

Выступление чтецов, тонко прочувствовавших цветаевскую поэзию с её залихватским задором, светлой, нежной грустью вызывало каждый раз бурю аплодисментов в зале. Расходясь, зрители тепло благодарили организаторов и участников вечера за доставленное удовольствие от встречи с прекрасной поэзией.

Алла Соболева