Главная-Интересное-Платформа «Союза марксистов-ленинцев» («группа Рютина»). Деятельность "союза марксистов-ленинцев" анфертьев иван анатольевич VI

Платформа «Союза марксистов-ленинцев» («группа Рютина»). Деятельность "союза марксистов-ленинцев" анфертьев иван анатольевич VI

И многие другие; появились новые нелегальные образования: охарактеризованная Сталиным как «право-левацкий блок» группа — , группа — — , группа В. В. Ломинадзе — и др. .

Платформа Союза

Обширная рукопись «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» содержала резкую критику политики Сталина и его окружения («сталинской клики»). При этом во многих случаях Рютин лишь повторял то, что задолго до него говорили представители "Левой оппозиции". Присутствуют в ней и явные переклички; так, если Троцкий в спрашивал: «Вы и впрямь хотите намордник надеть на партию?» — то «Рютинская платформа» пять лет спустя констатировала: «На всю страну надет намордник» .

Резкой критики удостоился и капитулировавший перед Сталиным бывший лидер правых Бухарин. С другой стороны, в документе признавалась правота "Левой оппозиции" в борьбе против внутрипартийного режима. Вместе с тем в области экономической платформа воспроизводила всё, что в — правящая фракция приписывала левым: «Троцкистская оппозиция по решающим экономическим вопросам соотношения классовых сил в стране, как показал опыт, бесспорно ошибалась. Платформа троцкистов по вопросам политики индустриализации, политики заработной платы, налоговой политики по отношению к бедноте, с одной стороны, и кулачеству, с другой стороны, политики цен, роли и удельного веса кулачества в деревне и частного капитала в городе была явно демагогической»

Поиски союзников

Попытка не располагавшего авторитетными политиками «Союза» объединить оппозиционеров потерпела неудачу: объединение происходило помимо него и началось задолго до него. Центром притяжения стала , образовавшаяся ещё в , гораздо более многочисленная и представительная; к ней тяготели и оживившиеся «зиновьевцы», и многие «правые». Для «смирновцев» же Рютин был сталинским боевиком . Получив от И. Н. Смирнова сообщение о том, что рютинцы вступили с ним в переговоры и что сам Смирнов считает соглашения с «правыми» целесообразным, нашёл предложение о блоке в целом приемлемым, однако подчёркивал, что речь может идти только о блоке, а не объединении с новыми союзниками, и на первых порах предлагал ограничиться обменом информацией. Он изъявил готовность публиковать в «Бюллетене оппозиции» корреспонденции «союзников», оставляя за редакцией право их комментировать… . Однако ещё раньше, чем ответ Троцкого был получен в Москве, «Союз марксистов-ленинцев» прекратил своё существование.

Разгром Союза

История «Союза» закончилась 1932 года, когда два члена партии сообщили в ЦК о том, что А. В. Каюров (сын В. Н. Каюрова) ознакомил их с обращением «Ко всем членам партии»; документ прилагался. Пять членов Союза арестовали на следующий день (т.е. за обсуждение идеи), чуть позже были арестованы ещё 19 человек, многие из которых проходили как «пособники» и обвинялись в недонесении. Среди 24 арестованных оказалось 8 бывших «правых» (в их числе Угланов, Марецкий, и П. Петровский), 3 «зиновьевца» и 3 малоизвестных «троцкиста» , в их числе харьковский историк , философ . Из-за предательства некоторых своих членов «Союз» потянул за собою оппозиционеров, имевших неосторожность вступить с ним в контакт; так, Иванов в ходе следствия сообщил, что передавал «большой и маленький документы» для ознакомления Рокхину и Стэну, причём последнего просил познакомить с ними и ; все четверо были арестованы.

По мнению исследователя деятельности «Союза марксистов-ленинцев» к.и.н. И. А. Анфертьева, подобная участь организации была предрешена: «Очевидно, что в тех условиях попытка объединить противников генсека с целью сместить его с поста руководителя партии и государства не имела перспектив <…> Участники группы были арестованы до их оформления в организацию, на стадии подготовки программных документов. У группы не было ни устава, ни программы, ни членских билетов. Не входили члены группы и в состав каких-либо антисоветских или антигосударственных организаций или тем более — террористических центров. Их деятельность была пресечена на стадии изложения намерений о желательности смены партийного и государственного руководства, а соответственно и реализуемого им политического курса» .

Примечания

  1. Хлевнюк О. В. Провал «великого перелома» // Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996.

В СССР создана первая подпольная антисталинская организация коммунистов. Быстро ее обнаружив, НКВД арестовывает зачинщиков. Основатель организации Мартемьян Рютин и его товарищи будут расстреляны

Сын иркутского крестьянина, Рютин до революции организовал на родине марксистский кружок, а в 1914 году вступил в большевистскую партию. Во время Первой мировой войны, служа в армии, возглавил Совет рабочих и солдатских депутатов в Харбине. В Гражданскую командовал красным партизанским отрядом в Прибайкалье. Потом был секретарем Дагестанского обкома и Краснопресненского райкома Москвы. Видный столичный партийный деятель, он громил «левую оппозицию» Троцкого, лично командуя отрядами, разгонявшими собрания и митинги фракционеров. Однако когда недавнюю «генеральную линию» на союз с зажиточным крестьянством объявили «правым уклоном», Рютин выступил против и даже признал правоту троцкистов, требовавших от ЦК свободы дискуссии. Понижаемый в должности партиец еще успел подать в Политбюро критическую записку о коллективизации в Восточной Сибири, но осенью 1930-го его исключили из партии и на два месяца арестовали.

Весной 1932-го Рютин, служа рядовым экономистом, пишет большую статью «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», которую назовут «рютинской платформой», и «Обращение ко всем членам ВКП(б)». Обличая «глубочайший кризис, чудовищное обнищание масс и голод», автор призывает отстранить от власти «Сталина и его клику», поскольку они «губят дело коммунизма». Эти тексты -программные документы «Союза марксистов-ленинцев», который образуют Рютин и его единомышленники. Свои идеи подпольщики пропагандируют недолго - уже в сентябре все они посажены. Рютину готовят смертный приговор, который заменят на десять лет заключения. Через четыре года новый глава НКВД Ежов прикажет провести доследование. В январе 1937-го Рютина и 11 его подельников расстреляют.

Упоминаемые в тексте феномены

Ежов 1936

Два года возле Сталина находится новый «ближайший соратник». Немедленно создан культ очередного «стального наркома», беспощадного борца с «врагами народа». Вознесенный на высшие посты герой потом бесследно исчезнет

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Анфертьев Иван Анатольевич. Деятельность "Союза марксистов-ленинцев" : 07.00.02 Анфертьев, Иван Анатольевич Деятельность "Союза марксистов-ленинцев" (М. Н. Рютин и борьба за власть в 1928-1932 гг.) : Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 Санкт-Петербург, 2004 299 с. РГБ ОД, 61:05-7/167

Введение

ГЛАВА 1. Идейные взгляды М.Н. Рютина и борьба за партийную и государственную власть в 1928-1932 гг.

1.1. Формирование идейных взглядов и политических воззрений М.Н. Рютина. Политическая и революционная деятельность М.Н. Рютина 1910-1920-х гг 29

1.2. Борьба за власть в 1928-1932 гг 56

ГЛАВА 2. Политическая деятельность М.Н. Рютина и участие в группировках, боровшихся за власть в партии в 1920-х- 1930-х гг.

2.1. М.Н. Рютин и «разгром» Московской партийной организации в 1928 г 82

2.2. Деятельность М.Н. Рютина против установления в партии режима личной власти И.В. Сталина 118

ГЛАВА 3. Деятельность «Союза марксистов-ленинцев» и попытка продолжить борьбу в новых условиях.

3.1. «Союз марксистов-ленинцев»: создание, цели и задачи группы М.Н. Рютина 141

3.2. Основные положения платформы «Сталин и кризис проле

тарской диктатуры» и обращения «Ко всем членам ВКП (б)» 184

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 215

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 227

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение к работе

Особой страницей отечественной истории начала 1930-х гг. является деятельность «Союза марксистов-ленинцев» по отстранению И.В. Сталина от власти. В этом эпизоде борьбы за власть отчетливо просматривался конфликт между противоположными идеологиями, стремление коренным образом изменить внедряемую сверху модель управления государством. Сталинское руководство стремилось ускоренными темпами превратить Россию в мощное в политическом и военном отношении государство. Сверхзадача требовала не только усилий всего народа, но и немалых жертв, а также отказа от революционной риторики, кардинальной смены «партийных романтиков» на беспринципных и беспрекословно повинующихся «прагматиков». В партийной среде взамен прежних оппозиционных сталинскому курсу групп возникла принципиально новая - «Союз марксистов-ленинцев», которая отличалась радикализмом целей, за-дач и методов борьбы.

И.В. Сталин максимально использовал ликвидацию «Союза марксистов-ленинцев» для укрепления режима единоличной власти в партии и в государстве. Осознав в 1932 г. возникновение законспирированной оппозиции на фоне углубляющегося общеэкономического кризиса, он и его окружение ускорили процесс дискредитации партийных и советских руководителей высшего звена, 1 используя факт возникновения «Союза марксистов-ленинцев» для последующей расправы с более серьезными политическими противниками. 2

1 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 3). Л. 320.

2 Там же. Д 9355 (Т. 2). Л. 58,61,65,68, 379.

Актуальность настоящей темы вытекает из задач обновления отечественной историографии, касающихся многих аспектов социально-экономического и политического развития России в XX веке. Начавшиеся с конца 1980-х годов общественно-политические изменения в России вызвали повышенный интерес к проблемам сталинизма, тоталитаризма и массового насилия в отечественной истории прошлого столетия. История борьбы со сталинским режимом в последние десятилетия привлекает особенное внимание отечественных и зарубежных исследователей. 3 Необходимость выявления разнообразных причин возникновения в Советской России тоталитарной модели управления обществом и государством стало одной из важнейших задач отечественной историографии. Между тем, многие аспекты этой борьбы пока не получили соответствующего, по возможности объективного освещения, основанного на архивных источниках, по-прежнему сохраняется разрыв между массовыми стереотипами и профессиональной историографией. 4 За рамками научных изысканий остаются еще многие проблемы противостояния и уничтожения различных политических сил в большевистской партии в 1920-е - 1930-е годы, когда внутрипартийная борьба оказалась единственным способом выявления участвующих во власти и влияющих на принятие решений на государственном уровне. 5

Кислицын СА. Сказавшие «нет». Эпизоды из истории политической борьбы в советском обществе в конце 20-х - первой половине 30-х гг. Ростов н/Д, 1992; Он же. Дело Сырцова. Государство и личность в большевистской России. Ростов н/Д 1997; Конквест Роберт. Большой террор. Рига, 1991; Коэн Стивен. Бухарин. Политическая биография 1888-1938. М., 1988; Кро-пачевС. Хроника коммунистического террора. 1917-1940 гг. Краснодар, 1995; Ларина AM. Незабываемое. М., 1989; Литвин А.Л. Без права на мысль. Историки в эпоху большого террора. Казань, 1994; Мартюшев Ф.И. Жертвы и палачи. О репрессиях 30-х - 40-х гт. Екатеринбург, 1997; Роговин В. Партия расстрелянных. М., 1997; Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века: Опыт филос.-правового исслед.: Дисс. ... докт. юрид. наук. СПб., 1997.

4 Хпевнюк О.В. Политбюро ЦК ВКП(б) в 1930-е годы. Механизмы политической власти в
СССР. Автореф. дисс... докт. ист. наук. М., 1996. С. 1.

5 Назаров О.Г. Внутрипартийная борьба в большевистской партии (1923-1927 гг.). Автореф.
дисс... канд. ист. наук М., 1995. С. 1.

В ИСТОРИОГРАФИИ проблемы можно выделить с некоторой долей условности следующие основные периоды.

1. При жизни И.В. Сталина проблема оппозиционных ВКП(б) движений, в том числе и «Союза марксистов-ленинцев», в научном отношении в отечественной исторической литературе не разрабатывалась, более того, считалась закрытой. Вместе с тем, в негативном плане фамилия М.Н. Рютина, а также и «рютинская платформа» в официальных изданиях упоминались. Кратко, одной фразой, сообщалось о том, что в 1928 г. секретарь одного из столичных райкомов М.Н. Рютин вместе с руководителем Московской партийной организации Н.А. Углановым поддержал лидеров «правого уклона» Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского, за что был снят с должности. «Рютинская платформа» фигурировала в ходе процесса по делу антисоветского троцкистского центра. Такое негативное отношение к этому политическому деятелю объясняется существовавшей при жизни И.В. Сталина концепцией о врагах народа, которых необходимо было беспощадно уничтожать. В партии и обществе разномыслия, во всяком случае, на официальном уровне, не допускалось, всякое высказанное сомнение в правильности идеологических партийных установок рассматривалось как враждебная вылазка, а публично заявленное отклонение или несогласие с линией партии квалифицировалось как происки врагов народа. Но помимо запрета на исследование данной проблемы отсутствовали, в связи с закрытостью архивов, и соответствующие источники.

В отличие от советских ученых, заметное внимание к деятельности М.Н. Рютина многие годы проявляли зарубежные историки. В

6 Большевик. 1932. № 19. С. 86; ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 6-е. Ч. 2. М, С. 822; БСЭ. Т. 27. М, 1933. С. 48, 51; Там же. Т. 46. М., 1940. С. 667-673; Там же. Т. 55. М, 1947. С. 44, 46; История ВКП(б). Краткий курс. М., 1938. С. 281; Судебный отчет по делу антисоветского троцкистского центра. М., 1937. С. 71, 190; Ярославский Ем. История ВКП(б). Ч. 2. М., 1935. С. 275.

частности, отклики на разгром «Союза марксистов-ленинцев» публиковались в зарубежной печати уже в 1932 г. 7 Интерес к «делу Рю-тина» вновь проявился в 1936 г. после публикации в «Социалистическом вестнике» версии Б.И. Николаевского. 8 Автор, намекая на якобы состоявшийся его разговор с Н.И. Бухариным, находившимся в зарубежной командировке, подробно описал конфликт в Политбюро между Сталиным и Кировым. Первый, по его утверждению, настаивал на казни старого заслуженного члена партии Рютина, второй не соглашался на физическую расправу с политическим противником и настоял на своем. 9 Эту вымышленную историю с некоторыми дополнительными деталями повторили С. Коэн и Р. Конквест. 10 В других произведениях зарубежных историков Рютин если и упоминался, то в основном в связи с именами крупных политических деятелей И.В. Сталина, СМ. Кирова, К.Е. Ворошилова, Н.И. Бухарина, Л.М. Кагановича, В.М. Молотова, Е.М. Ярославского. 11

2. Со второй половины 1950-х гг., после XX съезда КПСС и начала так называемой «хрущевской оттепели», попытки серьезного научного исследования и осмысления процессов конца 1920-х - начала 1930-х гг., если и предпринимались, то успеха не имели. Наука, в том числе историческая, не могла развиваться свободно, ей по-прежнему была отведена вспомогательная роль, издание каждого произведения на тему сопротивления культу личности И.В. Сталина, прежде чем увидеть свет, подвергалось строгой идеологической цен-

7 По России // Социалистический вестник. 1932. 26 сентября. РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355
(Т. 1). Л. 79-85; Московский мятеж // Нойе Цюрихер Цайтунг. 1932. 14 октября. РГАСПИ.
Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355 (Т. 1). Л. 65-69.

8 Социалистический вестник. 1936. № 23/24. С. 20-21.

9 Отдельное и убедительное расследование с привлечением отечественных архивных источ
ников провел О.В. Хлевнюк, доказавший полную несостоятельность данной версии. См. Хлев-
нюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996. С. 74-77.

]0 Коэн Стиве». Указ. соч. С. 410-411; Конквест Роберт. Указ. соч. Ч. 1. Рига, 1991. С. 48- 50.

11 Валентинов (Вольский) Н. Доктрина правого коммунизма. Мюнхен, 1960; Такер Р. Сталин. Путь к власти. 1879-1929. М., 1990; КунМ. Бухарин: его друзья и враги. М., 1992.

зуре. Любое отступление от сложившихся в предшествующие десятилетия стереотипов и идеологических схем, хотя и в более мягких формах, осуждалось. По-прежнему отсутствовали, в связи с закрытостью архивов, и возможности для серьезных исследований в данном направлении. М.Н. Рютин и его сподвижники не были реабилитированы, и запрет на изучение проблемы даже в минимальном объеме сохранялся вплоть до реабилитации М.Н. Рютина в 1988 г.

3. С конца 1980-х гг. начался новый этап в развитии отечественной исторической науки, который характеризуется всплеском интереса в обществе к проблеме оппозиционных движений сталинскому режиму, осмыслению возможных альтернативных путей развития государства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. В связи с реабилитацией М.Н. Рютина о нем появилась серия публикаций, сначала в периодических изданиях, а затем и научных исследований. Сталинские репрессии в этих работах осуждались, но в большинстве из них отсутствовал серьезный анализ особенностей борьбы за власть в рассматриваемый период. Проблема изначально существенно упрощалась, рассматривалась большей частью поверхностно или в заданном направлении, сводилась в основном к высвечиванию негативных личных качеств И.В. Сталина, а М.Н. Рютину и его сподвижникам отводилась роль горстки смельчаков, которые в условиях террора и насилия нашли мужество смело заявить о несогласии с проводимой вождем линией, призвать партию к борьбе с диктатурой и героически погибнуть. 12 Большинство публикаций на эту тему

12 Разгон Лев. Наконец! // Московские новости. 1988. № 26. 26 июня; ВаксбергА. Анфертъев И. Неустрашимый Рютин // Красная звезда. 1988. 23 июля; Мартемьян Рютин. Прочитав, передай другому! Ко всем членам ВКП (б). Публикация А. Ваксберга // Юность. 1988. № 11. С. 22-26; Пруцков Г. М. Рютин: «Я на колени не встану!» // Восточно-Сибирская правда. 1988. 7 ноября; Гусев СИ. С позиции исторической правды и высокой нравственности // Партийная жизнь. 1988. № 18. С. 9-15; Семенов А. Боль нашей памяти // Восточно-Сибирская правда. 1988. 18 сентября, 28 сентября; Анфертъев И. Рютин против Сталина // Смерч. М., 1988. С. 340-387; Ваксберг А. Как живой с

имели довольно яркий, но в основном односторонний характер и не исследовали, из-за отсутствия доступа к архивам, проблему борьбы за власть в партии и государстве в 1920-е - 1930-е гг., а также причины возникновения группы М.Н. Рютина, персонального состава «Союза марксистов-ленинцев». За рамками большинства опубликованных материалов, которые в прежних традициях носили в основном пропагандистский характер, остались не рассмотренными программные цели и задачи группы, судьбах лиц, причастных к ее деятельности. В центре внимания авторов этих работ находились политические взгляды и отдельные, наиболее яркие высказывания М.Н. Рютина, а также степень воздействия на часть руководителей партии тех идей, которые содержались в документах «Союза марксистов-ленинцев». В подавляющем большинстве публикаций о Рю-тине и его группе лишь вскользь упоминалось в общем контексте о репрессиях против партийных и советских кадров. Не касались авторы, за редким исключением, и кризисного положения экономики страны в тот период, социальной трагедии российского народа в целом. Однако для последующих исследовательских работ эти публикации имели неоценимое значение.

Следует отметить, что вышедшие в этот период исследования о М.Н. Рютине, были написаны вслед за реабилитацией в судебном порядке его и его сподвижников, а потому для большинства из них характерны общие недостатки. Все они вытекали из скоропалитель-

живыми // Реабилитирован посмертно. Вып. 2. М., 1988. С. 6-22; Анфертьев И. Рютин против Сталина // Смерч. 2-е изд. М., 1989. С. 340-387; Протокол № 5 заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС. 27 июля 1988 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 101-103; О деле так называемого «Союза марксистов-ленинцев». Справка КПК при ЦК КПСС и НМЛ при ЦК КПСС // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 103-115; Анфертьев И. Рютин против Сталина // Возвращенные имена. Кн. 2. М., 1989. С. 177-202; Он же. Рютин против Сталина // Российский ежегод-ник-89. Вып. 1. М., 1989. С. 160-172; ВаксбергА. Как живой с живыми // Реабилитирован посмертно. М., 1989. С. 336-346; КоляскинА. Бросившие вызов Сталину... // Ленинское знамя. 1989. 26 июля; Шишкин И.Б. Дело Рютина // Вопросы истории. 1989. № 7. С. 39-52; Epucoea С. «На колени не встану!» //Московская правда. 1990. 11,14 февраля.

ности этих публикации, которые выходили без сколько-нибудь серьезной исследовательской работы в архивах. Вследствие этого их ис-точниковая база оказалась существенно сужена, а о негативных явлениях и явных противоречиях в действиях участников тех событий упоминалось, за редким исключением, вскользь. Многие из этих очевидных неясностей и противоречий по инерции продолжали замалчиваться, трактовались исключительно в духе внутренней самоцензуры. 13

Вместе с тем увидели свет и весьма обстоятельные работы, написанные профессиональными историками. 14 Наиболее подробно проблема освещена в работах Б.А. Старкова и в ряде коллективных работ, объединенных темой сопротивления культу личности И.В. Сталина. 15 В частности, наиболее интересны и содержательны исследования Б.А. Старкова, в которых автор рассматривает причины, побудившие М.Н. Рютина создать «Союз марксистов-ленинцев». Отмечая, что создание Рютиным и его товарищами подпольной антисталинской группы явилось самым крупным выступлением против режима личной власти генерального секретаря ЦК ВКП(б), автор

Борщаговский А. Прислушаемся к голосу Рютина // Московские новости. 1990. № 21. 27 мая; Он оке. Голос из одиночки. Письма М. Рютина о литературе // Литературная газета. 1990. № 24. 13 июня; Чижова Л.М. Кто виноват в политической дискредитации Н. А. Угланова // Вопросы истории КПСС. 1990. № 8. С. 77-87; Михайлов Н. Рютин против Сталина // Гласность. 1990. № 10, 11; Михайлов Н. Крамольная «платформа». О попытке создания антисталинского подполья и ее последствиях // Труд. 1990. 4 октября.

14 Вольное ВА. Политический террор в 30-х годах в Советской России. М., 1995. С. 4-7; Ив-
HuuKuii НА. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М, 1996. С. 102; Кислицын
СА. Указ. соч. С. 25, 26; Конквест Роберт. Указ. соч.. Вып. 1. Рига, 1991. С. 48-50; Коэн Сти
вен. Указ. соч. С. 360, 410, 434; Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М,
1992. С. 16-27.

15 См.: Старков Б. Честь партии // Знание - сила. 1988. № Ц. С. 81-83; Он же.
М.Н. Рютин (К политическому портрету) // Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 150-163; Он же.
«Моя трагедия... трагедия целой эпохи» (из писем М.Н. Рютина родным. 1932-1936 гг.) // Там
же. С. 163-178; Он же. Дело Рютина // Они не молчали. М., 1991. С. 145-178; Он оке. Утвер
ждение режима личной власти И.В. Сталина и сопротивление в партии и государстве. Итоги
политической борьбы в 30-е гг. Дисс. ... докт. ист. наук. СПб., 1992; Он оке. Заложник социали
стической идеи // Дела и люди сталинского времени. СПб., 1995. С. 181-209; О деле так назы
ваемого «Союза марксистов-ленинцев» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6. С. 104; Маслов Н. По
трясающий документ эпохи сталинизма //Там же. 1990. № 12. С. 200-202.

уделяет особое внимание именно этому событию, анализирует программные документы «Союза марксистов-ленинцев», содержавшие критику политического режима. Анализ документов «Союза марксистов-ленинцев», отмечает автор, позволяет сделать вывод о том, что, прежде всего, они были направлены против режима личной власти Сталина и не призывали к свержению, подрыву, ослаблению Советской власти, к контрреволюционным выступлениям. Поэтому его квалификация как антисоветской, антипартийной, контрреволюционной организации вряд ли может быть принята. 16 Подобная оценка, несомненно, справедлива, поскольку к началу 1930-х годов изменилась не только роль и положение Сталина в партии, но и произошли коренные изменения в политико-идеологическом характере ВКП(б). Эти изменения были столь глубинными, что позволяют говорить о перерождении всего коммунистического режима в Советском Союзе, с фактическим отказом от прежних философских, социальных и политических установок дореволюционного времени. Таким образом, попытка борьбы Рютина и его группы с режимом Сталина превращалась в борьбу против новой переродившейся партии и ее вождей, что, несомненно, обрекало их на неизбежную гибель.

Представляет интерес исследование И.Б. Шишкина «Дело Рютина», 17 содержащее много неизвестных для того времени фактов из жизни одного из участников «Союза марксистов-ленинцев» - В.Н. Каюрова и его родных. Автор статьи повествует о том, как распространялись документы группы, в каких условия их размножали. Однако, в данной работе чрезвычайно мало сведений о других членах «Союза марксистов-ленинцев», автор не коснулся обстоятельств возникновения и деятельности группы. Следует в положительном

16 Они не молчали. С. 166.

17 Вопросы истории. 1989. № 7. С. 39-52.

плане отметить статьи А. Ваксберга, в которых приводится ряд сведений из домосковской жизни Рютина, а также его судьбе после ареста в 1932 г. 18 Из них впервые достоянием гласности стали сведения о том, с каким достоинством вел себя Рютин на следствии, как он сохранял присутствие духа и в заключении. Не сломился он и в 1936 г., когда органы НКВД вновь возобновили разбирательство по делу Рютина и его группы, пытаясь инкриминировать им террористическую деятельность. О том, что сталинская репрессивная машина действовала безотказно, истребляя поколение за поколением неугодных ей деятелей партии и Советской власти, свидетельствуют и другие опубликованные работы, в которых М.Н. Рютину и деятельности «Союза марксистов-ленинцев» даются научно обоснованные и взвешенные оценки, несмотря на то, что данная проблема освещается, в основном, фрагментарно. 19

Следует отметить, что в последние годы интерес исследователей к данной проблематике заметно поубавился. О Рютине упоминают обычно в контексте общего противостояния сталинской дикта-туре. Вместе с тем изданы и сборники документов, которые по-

18 ВаксбергА. Как живой с живыми // Литературная газета. 1988. 29 июня; Мартемьян Рю
тин. Прочитав, передай другому! Ко всем членам ВКП(б). Публикация А. Ваксберга // Юность.
1988. № 11. С. 22-26.; Он же. Как живой с живыми // Реабилитирован посмертно. Вып. 2. М.,
1988. С. 6-22.

19 Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Ред.сост. Фелыптин-
скийЮ. Т. 1-4. М, 1990; ВолкогоновД. Триумф и трагедия. Политический портрет
И.В. Сталина. Кн. 1. Ч. 1-2. М, 1989; Он же. Троцкий. Политический портрет. Кн. 1-2.
М., 1992; Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации
1927-1932 гг. Под ред. Данилова В.П., Ивницкого Н.А. М., 1989; Козлов А.И. Сталин: борьба за
власть. Ростов н/Д., 1991; Медведев РА. О Сталине и сталинизме.. М, 1990; Ларина AM. Неза
бываемое. М., 1989; Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов / Сост. Курилов
И.В., Михайлов Н.Н., Наумов В.П. М, 1991.

20 Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995; Роговин В.
Указ. соч.;Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996.

21 Неизвестная Россия. XX век / Сост. Козлов В.В., Завьялов СМ. Вып. 1-4. М., 1992-1993;
Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-
1932 гг. М., 1989; Письма И.В. Сталина В.М Молотову. 1925-1936. Сборник документов /
Сост. Кошелева Л., Лельчук В., Наумов В., Наумов О., Роговая Л., Хлевнюк О. М, 1995; Ста
линское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов / Сост. Хлевнюк О.В., Квашонкин А.В.,
Кошелева Л.П., Роговая Л.А. М., 1995; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раску
лачивание. Документы и материалы. 1927-1939. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929 гг. М, 1999;

могают составить более объективную и цельную картину борьбы за власть в 1928-1932 гг. Несмотря на это, история возникновения и деятельности «Союза марксистов-ленинцев» по архивным источникам по-прежнему остается вне поля зрения серьезных исследовательских работ. Документы, связанные с деятельностью М.Н. Рютина по созданию организованного подпольного сопротивления И.В. Сталину, а также материалы, касающиеся его попыток привлечь в ряды своих сторонников наиболее ярких представителей разгромленных к тому времени оппозиционных движений, ждут дальнейшего объективного исследования.

Таким образом, проведенный историографический анализ показал, что к настоящему времени политическая и организационная деятельность М.Н. Рютина в 1932 г. получила достаточно серьезное научное отражение в отечественной исторической науке, освещены основные вехи его биографии, получены ответы на многие вопросы, связанные с возникновением подпольной группы, обстоятельствами судебного преследования членов «Союза марксистов-ленинцев». Однако до настоящего времени отсутствует комплексное исследование, посвященное деятельности «Союза марксистов-ленинцев» и анализу программных документов группы М.Н. Рютина. Вместе с тем серьезные историки сталинской эпохи не сомневаются в том, что «рукописи и судьба Рютина, несомненно, еще будут изучаться». 22 Кроме того, по-прежнему остаются по данной проблеме и дискуссионные вопросы. В частности, в какой мере Рютин участвовал, и

Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М., 1999; Как ломали нэп. Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б) 1928-1929 гг. В 5 т. Т. 1. Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 6- 11 апреля 1928 г. М, 2000; Т. 2. Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 г. М., 2000; Т. 3. Пленум ЦК ВКП(б) 16-24 ноября 1928 г. М., 2000; Т. 4. Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 16- 23 апреля 1929 г. М., 2000; Т. 5. Пленум ЦК ВКП(б) 10-17 ноября 1929 г. М., 2000; Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. Хлевнюк О.В., Дэвис Р.У., Кошелева Л.П., Рис Э.А., Роговая Л.А. М., 2001.

22 Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. С. 62.

участвовал ли вообще, в оппозиционной деятельности лидеров так называемого «правого уклона» Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского, а также в связи с какими обстоятельствами и почему в первую очередь были привлечены к партийной и уголовной ответственности по делу «Союза марксистов-ленинцев» именно Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев, а не другие видные оппозиционеры. Почему острие своей критики Рютин направил против одного Сталина и обошел вниманием в программных документах деятельность его ближайших соратников В.М. Молотова, Л.М. Кагановича, К.Е. Ворошилова и других. В какой мере Рютин был связан с троцкистской оппозицией и почему ему вынесли в 1937 г. смертный приговор. Кроме того, в некоторых исследованиях решение Рютина создать подпольную группу и бросить вызов Сталину представлено как спонтанное или основанное на личных неприязненных между ними отношениях. За рамками опубликованных научных работ по проблеме остались такие важные ее аспекты, как обострение борьбы за партийную и государственную власть на фоне тех кризисных явлений, которые сопутствовали ускорению темпов индустриализации и коллективизации в 1928-1932 гг., участию в этой борьбе М.Н. Рютина, его попыток противодействовать курсу Сталина задолго до создания в 1932 г. «Союза марксистов-ленинцев».

Исходя из этого, ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является оппозиция И.В. Сталину в 1920-е - 1930-е гг., создание и деятельность в рамках оппозиционной борьбы группы «Союза марксистов-ленинцев».

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является деятельность М.Н. Рютина и предпринятая им и его соратниками по «Союзу марксистов-ленинцев» попытка противодействовать И.В. Сталину в его стремлении установить в государстве тоталитарный режим.

ЦЕЛЬЮ настоящего исследования является изучение процесса формирования оппозиционной деятельности М.Н. Рютина и анализ программных документов «Союза марксистов-ленинцев». Исходя из цели работы и учитывая ее многоплановый характер, были поставлены следующие задачи:

    Проанализировать формирование идейных взглядов и политических воззрений М.Н. Рютина, а также его политическую и революционную деятельность в 1910-1920-е гг.

    Рассмотреть особенности борьбы за власть в 1928-1932 гг., а также определить роль, место и степень участия М.Н. Рютина в группировках, боровшихся за власть в партии и государстве в 1920-193 0-е гг.

    Выяснить роль М.Н. Рютина в процессе «разгрома» Московской партийной организации в 1928 г., основные причины отстранения его от партийной деятельности.

    Изучить предпринимаемые М.Н. Рютиным попытки борьбы против установления в партии режима личной власти И.В. Сталина в 1929-1930 гг.

    Исследовать и определить причины возникновения и особенности деятельности «Союза марксистов-ленинцев», сформулировать цели и задачи группы М.Н. Рютина.

    Проанализировать основные положения платформы «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и обращения «Ко всем членам ВКП(б)».

    Обобщить, синтезировать и подвергнуть критическому анализу литературу, которая посвящена данной проблеме. Это тем более важно, что период умолчания о «деле Рютина» сменился обилием научных и околонаучных трудов и публикаций, в основу которых не всегда положены достоверные источники.

8. Установить лиц, привлекавшихся к партийной и уголовной ответственности по делу «Союза марксистов-ленинцев», уточнить их биографии и дальнейшую судьбу.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ РАБОТЫ. Хронологически работа охватывает более чем сорокалетний период жизни и политической деятельности М.Н. Рютина, то есть с момента его рождения и до 1930-х гг., когда по воле политических обстоятельств он был вынужден организовать группу «Союз марксистов-ленинцев» и попытался нелегальными методами бороться с И.В. Сталиным. В отдельных случаях автор выходил за пределы обозначенных временных рамок, чтобы проследить, как сложилась судьба и самого Рютина, и того или иного члена подпольной группы.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ РАБОТЫ. В исследовании охвачена вся территория СССР, до 1917 г. - Российской Империи, поскольку изучению подвергнуты события, которые развивались не только в Москве, но и в других городах и регионах страны.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И МЕТОДЫ. Степень изученности настоящей тематики предопределила и методы настоящего исследования. Методологической основой работы являются принципы историзма и объективности, системного и конкретного рассмотрения политической борьбы в конце 1920-х - начале 1930-х гг. и связанные с этими событиями судьбы М.Н. Рютина и членов группы «Союз марксистов-ленинцев». Так как настоящая тема затрагивает начало одной из наиболее кровавых эпох в истории российского народа, автор пытался максимально руководствоваться критериями объективности и соответствия исторической истине. В ходе работы использовалось диалектичное понимание процессов исторического развития, с учетом причинно-следственной обусловленности и закономерности событий и явлений. Вместе с тем, автор

учитывал также и роль субъективного фактора в исторических процессах. Говоря об историзме, автор подразумевает принципы научного познания, требующие изучения максимально широкого круга явлений политической жизни России в первой трети XX столетия. Подобные методы позволяют воспроизвести (реконструировать) не только сам исторический процесс, но и его конкретные этапы, а также их специфические формы развития. Для достижения поставленных перед собой целей и задач автор использовал традиционные методы исследования: хронологический, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, ретроспективный, синхронный.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ обусловлена, прежде всего, тем, что до настоящего времени не подготовлено специального монографического труда по истории сопротивления сформировавшемуся к 1930 г. сталинскому режиму. Научная новизна настоящего исследования заключается еще и в том, что в нем впервые делается попытка дать аргументированный ответ на многочисленные вопросы, связанные с историей возникновения и деятельности в конце 1920-х - начале 1930-х гг. оппозиционных «Сталину и его клике» групп на примере «Союза марксистов-ленинцев». Учитывая степень разработанности темы, было уделено большое внимание формированию идейных взглядов инициатора подпольной группы М.Н. Рютина, особенностям борьбы за власть в 1928-1932 гг., персональному составу группы, отдельным биографическим сюжетам членов «Союза марксистов-ленинцев». В работе дан анализ программных документов группы, подлинной истории их написания и последующего редактирования, а также обстоятельств провала группы.

Кроме того, удалось выявить, уточнить и документально подтвердить несколько конфликтных ситуаций между И.В. Сталиным и

М.Н. Рютиным: вторая половина 1928 г., когда состоялся так называемый «разгром» Московской партийной организации; вторая половина 1930 г. - начало 1931 г. - политическая дискредитация М.Н. Рютина, исключение из партии, первый арест, зачисление старого и заслуженного большевика в один ряд с лидерами белогвардейской эмиграции, вредителями из так называемой «Промпартии», последователями Л.Д. Троцкого и вождей бывшей оппозиции, а также законспирировавшимся проводником политики «правого уклона»; 1932 г. - попытка М.Н. Рютина нелегальными методами бороться с И.В. Сталиным и проводимым им курсом на раскручивание репрессивного механизма путем создания группы «Союз марксистов-ленинцев»; вторая половина 1936 г. - начало 1937 г., когда предпринимались попытки добиться от М.Н. Рютина с целью дискредитации Н.И. Бухарина показаний о террористических намерениях созданной им в 1932 г. подпольной группы. Исследование указанных конфликтных ситуаций, как правило, имевших и личный характер, выявляет хорошо отлаженный механизм политической дискредитации и устранения неугодных деятелей, беспощадной расправы со всеми, кто мог оказаться или противодействовать достижению Сталиным безраздельной власти в партии и государстве. При этом генсек последовательно и неуклонно следовал известной формуле о том, что несложно захватить власть, важно ее удержать.

ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА. При написании настоящей работы были использованы разнообразные источники. Все они могут быть разделены на следующие группы.

1. Официальные документы, в том числе выступления в печати, доклады, речи и стенографические отчеты, резолюции партийных съездов, конференций и пленумов, научные труды, деловая переписка, другие документы партийных и государственных деятелей.

Опубликованные документы в 1910-х - 1930-х гг. составили для исследования самую многочисленную и вместе с тем наименее информативную группу источников. 23 Вместе с тем, уже после реабилитации М.Н. Рютина опубликованы документы, которые позволили значительно углубить исследование данной проблемы. 24

2. Архивные документы. Комплекс архивных материалов, использованных для решения исследовательских задач, составляет наиболее значительную часть источников. В отличие от опубликованных они чрезвычайно информативны и по существу незаменимы при освещении настоящей темы. В основном они почерпнуты из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного военно-

О работе в деревне. Резолюция ХУ съезда ВКП(б). КПСС в резолюциях... Изд. 9. Т. 4. М., 1984; Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства. Постановление пленума ЦК ВКП(б). 10-17 ноября 1929 г. Там же. Т. 5. М., 1984; XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М.-Л., 1927; РютинМ. Партия и рабочий класс. М., 1924; РютинМ.Н. Сменовеховцы и пролетарская революция. Ростов-на-Дону, 1924; РютинМ.Н. Единство партии и дисциплина. М.-Л., 1926; XTV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1926. Сталин КВ. О правой опасности в ВКП(б). Речь на пленуме МК и МКК ВКП(б) 19 октября 1928 г. // Соч. Т. 11. М.,1949; Стопин И.В. К вопросу о политике ликвидации кулачества, как класса // Там же. Т. 12. М.,1949; Сталин И.В. Итоги первой пятилетки. Доклад 7 января 1933 г. на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б). // Там же. Т. 13. М., 1951.

24 Бухарин НИ. Избранные произведения. М., 1988; Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. / Под ред. Данилова В.П., Ивницко-го Н. А. М., 1989; Козлов А.И. Сталин: борьба за власть. Ростов н/Д., 1991; Ларина А.М. Незабываемое. М., 1989; Неизвестная Россия. XX век / Сост. Козлов В.В., Завьялов С.М. Вып. 1-4. М, 1992-1993; Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. М, 1989; Письма И.В. Сталина В.М Молотову. 1925-1936. Сборник документов / Сост. Кошелева Л., Лельчук В., Наумов В., Наумов О., Роговая Л., ХлевнюкО. М., 1995; Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов / Сост. Хлевнюк О.В., Квашон-кин А.В., Кошелева Л.П., Роговая Л.А. М., 1995; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929 гг. М., 1999; Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М.,1999; Как ломали нэп. Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б) 1928-1929 гг. В 5 т. Т. 1. Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 6-11 апреля 1928 г. М., 2000; Т. 2. Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 г. М., 2000; Т. 3. Пленум ЦК ВКП(б) 16-24 ноября 1928 г. М, 2000; Т. 4. Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 16-23 апреля 1929 г. М., 2000; Т. 5. Пленум ЦК ВКП(б) 10-17 ноября 1929 г. М., 2000; Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. Хлевнюк О.В., Дэвис Р.У., Кошелева Л.П., Рис Э.А., Роговая Л.А. М., 2001.

исторического архива (РГВИА) и личного архива дочери М.Н. Рютина - Л.М. Рютиной. 25

Основной массив источников, использованных в процессе работы над диссертацией, составляют в большинстве своем впервые вводимые в научный оборот неопубликованные документы из фондов государственных архивов. Изучено более 200 дел.

Документальные материалы РГАСПИ распределены по следующим фондам:

Ф. 17 - Центральный Комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903-1991). В нем изучены протоколы заседаний, решения и постановления Политбюро ЦК ВКП(б), стенограммы заседаний Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б), отчеты руководящих партийных и государственных работников, стенографические отчеты пленумов ЦК и объединенных пленумов ЦК и ЦК ВКП(б), закрытые письма и обращения ЦК ВКП(б) и Московского комитета ВКП(б), протоколы и стенограммы заседаний бюро МК ВКП(б), закрытые решения секретариатов ЦК ВКП(б) и МК ВКП(б), протоколы совместных заседаний бюро МК и президиума МКК ВКП(б).

Ф. 372 - Дальневосточное бюро ЦК РКП(б) (Дальбюро) (1920-1925), в котором содержатся отчеты, циркуляры, переписка, в том числе по кадровым вопросам.

Ф. 558 - Сталин (наст. Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1878-1953). В нем изучены авторские документы (письма, записки, резолюции на документах), шифротелеграммы, проекты статей, правка в гранках, вырезки из иностранной прессы и переводы к ним, документы «особой папки».

25 Особую ценность представляют переданные соискателю Л.М. Рютиной в 1989 г. письма М.Н. Рютина из мест лишения свободы родственникам (1932-1936 гг.). Фрагменты писем были опубликованы Б. Старковым, В. Виноградовым, И. Куриловым и Ю. Сигачевым. Известия ЦК КПСС. 1990. №3. С. 163-178.

Ф. 589 - Комитет партийного контроля при ЦК КПСС (КПК) (1952-1991), в котором содержатся персональные дела коммунистов, апелляции к партийным съездам, письма исключенных из партии в партийные инстанции, анкеты и биографические сведения исключенных, справки, подготовленные в процессе реабилитации.

В основе исследования подборка документов персонального дела М.Н. Рютина, сброшюрованная в 5 томов и переданная из Архива Президента РФ. Формировалась она, судя по подбору документов, с начала 1960-х до конца 1980-х гг., состоит в основном из подлинников (рукописных автографов записок, писем, заявлений, машинописных стенограмм заседаний и различных документов) или машинописных копий, изготовленных в различные годы. Можно предположить, что составители «дела М.Н. Рютина» стремились при его комплектовании в основном следовать хронологическому принципу. Так, в первом томе достаточно объемно представлены документы конца 1920-х гг., когда М.Н. Рютин впервые открыто выступил против И.В. Сталина и проводимой им после XV съезда ВКП(б) так называемой генеральной линии партии. Наиболее полно представлены различного рода документы (заявления, протоколы бесед, заседаний партийной коллегии ЦКК ВКП(б), фрагменты допросов ОПТУ), относящиеся к 1932-1933 гг., в тот период, когда наиболее активно проводилось расследование деятельности организаторов и

членов «Союза марксистов-ленинцев». Эти документы свидетельствуют о том, что запугиванием и обманом у людей отнимали право размышлять, пресекалась любая, даже самая здравая мысль, в насаждаемой атмосфере враждебности и подозрительности исключались попытки предлагать альтернативные варианты социально-политического и экономического развития страны.

Основу второго тома составляет не публиковавшаяся стенограмма в двух экземплярах внеочередного заседания президиума ЦКК ВКП(б) от 9 октября 1932 г., посвященная детальному разбору

^РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9355. (Т. 1-5). 27 Там же. Д. 9355 (Т. 1).

дела М.Н. Рютина и причастных к созданию «Союза марксистов-

ленинцев» коммунистов.

В третьем томе в основном собраны документы 1929- 1931 гг., среди них особый интерес представляют документальные свидетельства (заявления, жалобы, объяснительные записки и переписка ЦКК ВКП(б) с Иркутским окружкомом партии) о поездке М.Н. Рютина в отпуск на родину в июне 1929 г.; материалы (стенограммы опросов М.Н. Рютина, неправленные и правленные стенограммы заседания президиума ЦКК ВКП(б) от 23 сентября 1930 г.) о подлинных причинах и обстоятельствах исключения М.Н. Рютина из партии; материалы уголовного преследования родственников М.Н. Рютина (январь-июнь 1931 г.). Здесь же имеется особо ценный документ - постановление Объединенного пленума ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) от 2 октября 1932 г. «О контрреволюционной группе Рютина-Слепкова», оформленное выпиской из протокола от 25 ноября 1937 г. и заверенное секретарем ЦК ВКП(б) И.В. Сталиным (автограф), в котором группа Рютина-Слепкова характеризуется «белогвардейской контрреволюционной», тогда как ранее, осенью 1932 г., именовалась «контрреволюционной группой Рютина-Иванова-Галкина».

В четвертом томе можно выделить в самостоятельные тематические подборки следующие документы: переписка и вспомогательные материалы секретного отдела ЦК ВКП(б) с местными контрольными органами партии в связи с выдвинутыми в 1926 г. в отношении М.Н. Рютина обвинениями в том, что он в годы революции и Гражданской войны являлся меньшевиком, «активным белогвардейцем в 1918 г., расстреливавшим рабочих»; автобиография

Там же. Д 9355 (Т. 2). Там же. Д. 9355 (Т. 3).

М.Н. Рютина, датированная им 1 сентября 1923 г., позволившая в процессе работы над диссертацией составить наиболее полное представление об обстоятельствах его жизни, а также революционной и партийной деятельности; переписка Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР, Главной военной прокуратуры с Комитетом партийного контроля при ЦК КПСС (1962 г.) и прилагаемые к ней архивные материалы к обвинительному заключению по делу «контрреволюционной организации «Союз марксистов-ленинцев». 30

В пятом томе представлены в основном документы, датированные 1988 г., (протест в порядке надзора Генерального прокурора СССР, постановление Пленума Верховного суда СССР, вспомогательные материалы) о посмертной реабилитации М.Н. Рютина и его

соратников по «Союзу марксистов-ленинцев». 31

Особый интерес в деле М.Н. Рютина представляют справочные материалы, в том числе и биографического характера, о всех тех, кто был в той или иной мере в различные годы причастен или причислен к «Союзу марксистов-ленинцев», а также их личные оценки происходивших в ту пору событий. Документы во многом проливают свет на особенности внутрипартийной борьбы в начале 1930-х гг., а также характеризуют методы борьбы с инакомыслием в партии, что и привело, в конечном итоге, к формированию культа личности И.В. Сталина. Характерной особенностью «дела М.Н. Рютина» является то, что листы пятитомника пронумерованы в обратной последовательности.

Ф. 613 - Центральная контрольная комиссия ВКП(б) (ЦКК) (1920-1934), в котором изучены протоколы пленумов, президиумов, секретариата, партколлегии и «партийных троек» ЦКК.

30 Там же. Д. 9355 (Т. 4).

31 Там же. Д 9355 (Т. 5).

Изучение указанного комплекса архивных материалов РГАС-ПИ позволило уточнить многие факты биографии М.Н. Рютина (избрание делегатом партийных съездов и конференций, утверждение в той или иной должности, его отношение к оппозиционным деятелям). В частности, установлено, что в 1928 г. Рютин был снят в должности секретаря Краснопресненского райкома г. Москвы в нарушение Устава ВКП(б). В том, что он продолжил политическую деятельность в должности заместителя ответственного редактора газеты «Красная звезда», а фактически был около года руководителем редакционного коллектива армейской газеты, немалая заслуга К.Е. Ворошилова, с которым М.Н. Рютин поддерживал дружеские связи с начала 1920-х гг., когда был секретарем Дагестанского обкома ВКП(б), а К.Е. Ворошилов - командующим Северо-Кавказским военным округом. В 1930 г., после печатных упреков И.В. Сталина, М.Н. Рютин, как свидетельствуют указанные выше документы РГАСПИ, не только не подвергся репрессиям, о чем в конце 1980 г. писали его биографы, но даже был повышен в должности - был назначен председателем Управления кинофотопромышленности и членом коллегии Наркомпроса, сменив на этом посту члена Политбюро ЦК ВКП(б) ЯЗ. Рудзутака. Таким образом, анализ архивных документов позволяем предположить, что внутри партийно-бюрократического механизма, заложенного И.В. Сталиным, имелись и здоровые элементы, которые, вопреки очевидности, выдвигали на руководящие посты наиболее подготовленных и здравомыслящих партийных работников.

Документальные материалы по революционной, государственной деятельности М.Н. Рютина, а также касающиеся преследования его в партийном и судебном порядке, нахождения в местах заключения выявлены по преимуществу в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) (Москва) и распределены по следующим фондам:

Фонд Р - 374 - Центральная контрольная комиссия ВКП(б) - Народный комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК ВКП(б) - НК РКИ СССР). В нем изучены стенограммы заседаний пленумов ЦКК ВКП(б), протоколы совместных заседаний президиума ЦКК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР и материалы к ним в

копиях. Некоторые документы из архивных дел были изъяты, о чем имеются соответствующие пометы.

Фонд Р - 7816 - Комитет по делам кинематографии и фотографии (Кинокомитет) при Совете Народных Комиссаров СССР. 1929-1930. В нем содержатся документы о процессе реорганизации ведомства в 1929-1930 гг.: реестры предприятий, их адреса и реквизиты, изменения в составе руководящих органов, проекты руководящих документов (устава и положения), планы работы предприятий, заявки на изготовленную продукцию.

Фонд Р - 8131 - Прокуратура СССР. 1924-1991, в котором изучены документы общего и судебного надзора, по надзору за исправительно-трудовыми учреждениями и по надзору за местами лишения свободы и местами заключения.

Фонд Р - 8409 - (Общество) «Е.П.Пешкова. Помощь политическим заключенным». 1922-1938. В нем изучены списки родственников политзаключенных, алфавитные справочники политссыль-ных и заключенных по постановлениям Особого совещания, письма и заявления политзаключенных и политссыльных, их родственников о пересмотре дел и применении амнистии, переписка и заявления политзаключенных и их родственников об оказании материальной помощи и разрешении свиданий.

Фонд Р - 9414 - Главное управление мест заключения Министерства внутренних дел СССР. 1930-1960. В нем изучены алфавитные карточки, в которых в систематизированном виде собраны сведения о лагерях ГУЛАГа (местонахождение, дата образования и ликвидации со ссылками на номера и даты приказов), что позволило составить более полное представление об условиях содержания лиц, привлеченных к уголовной ответственности по делу М. Н. Рютина.

Указанные документы ГА РФ содержат в основном косвенную информацию по данной проблеме, что, однако, не снижает их ценности как наиболее достоверного источника, дающего возможность выявить основные приводные «ремни» репрессивного механизма 1930-х гг., понять, что и в правовом беспределе находилось место человеколюбию и возможности оказывать помощь тем, кто в ней остро нуждался.

Документальные материалы, касающиеся военной службы и революционной деятельности М.Н. Рютина на Дальнем Востоке выявлены в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) (Москва) распределены по следующим фондам:

Фонд 1466 - Военный комиссар Временного правительства при Иркутском военном округе. 1917. В нем изучены обращения, служебная переписка и доклады комиссара, а также печатная продукция (листовки, воззвания, газеты).

Фонд 1468 - Штаб Иркутского военного округа. 1875-1919. В нем изучены основные служебные документы (приказы, директивы, телефонограммы), в которых нашел отражение процесс смены власти в Иркутском военном округе в 1917-1918 гг., а также порядок демобилизации частей округа.

Фонд 1489 - Заведующий школами подготовки прапорщиков пехоты в Иркутском военном округе. 1917-1918. В нем изучены списки переменного состава школ, а также послужные списки выпускников.

Документы РГВИА содержат чрезвычайно скупую информацию о военной службе унтер-офицера, а затем прапорщика армейской пехоты М.Н. Рютина. Во многом это объясняется периодом революционных преобразований, в ходе которых не нашла достаточно полного отражения деятельность прапорщика М.Н. Рютина ни в должности председателя Харбинского совета рабочих и солдатских депутатов, ни на посту командующего войсками Иркутского военного округа.

Что касается других, в том числе и местных архивов, то в них, к сожалению, сохранилось незначительное количество документов, касающихся политической деятельности Рютина. Это в полной мере относится к сибирским архивам, где хранится лишь малая часть документальных источников о жизни и деятельности М.Н. Рютина.

3. Мемуарная литература. К сожалению, каких-либо воспоминаний непосредственно о деятельности и личности самого М.Н. Рютина не имеется, во многом по указанным выше причинам. Тем не менее, в данной работе использованы мемуары партийных и государственных деятелей исследуемого периода, а также участии-

ков оппозиционной борьбы 1920-х - 1930-х гг., которые помогают составить более объемное представление о том периоде, лучше понять мотивы поступков представителей как той, так и другой сторо-

4. Материалы периодической печати, в особенности газетные публикации, оказались для исследования чрезвычайно информативны. Из них можно почерпнуть много ценных сведений не только о ранней революционной деятельности М.Н. Рютина, но и проследить, как формировались его мировоззренческие взгляды. В особенности важны для нашего исследования были газетные публикации в период между Февральской революцией и началом Гражданской войны. Документальные сведения об этом периоде жизни героя нашего исследования чрезвычайно скупы и порой только в периодической печати этого времени можно обнаружить некоторые данные о деятель-ности прапорщика М.Н. Рютина.

Основные источники приведены по тексту диссертации. Во время исследования было использовано много других научных трудов, мемуаров, архивных документов, информация о которых также

Ларина AM. Незабываемое. М., 1989; Каганович Л. Памятные записки. М., 1996; Чуев Ф. Так говорил Каганович. М., 1992; Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. Воспоминания. В 4 кн. М, 1999; Микоян А.И. Так было. М., 1999.

33 Харбинские вести. 1917. 20 сентября; В Совете рабочих и солдатских депутатов // Харбинский вестник. 1917. 11 октября; События в Харбине // Сибирь. 1917. 15 ноября; События в Харбине // Сибирь. 1917. 29 ноября; Забайкальская новь. 1917. 12 декабря; Как китайцы охраняют порядок. Письмо из Харбина //Иркутская жизнь. 1917. 29 декабря; Рютин. К моменту //Бюллетень. Орган Новониколаевского оргбюро РКП(б) и ревкома. 1919. № 1. 18 декабря; Он оке. Буря // Там же; Он же. Конференция коммунистов // Известия Иркутского губернского революционного комитета. 1920. 4 апреля; Он же. Партийная жизнь // Стеная газета РОСТа. 1920. 21 апреля; Он же. Заседание Совета рабочих и красноармейских депутатов // Там же. 30 апреля; Он же. XTV съезд и регулирование роста партии // Рабочая Москва. 1926. 9 и 10 февраля; Он же. Партия и внутрипартийная демократия // Правда. 1926. 19 августа; Он же. Что сделано и что надо сделать // Рабочая Москва. 1926. 18 декабря; Он же. Четырнадцатилетний путь троцкизма //Большевик 1927. № 2. С. 81; Рабочая Москва. 1927. 8 января (о М.Н. Рютине); Он же. О неверии оппозиции и цеховых настроениях пролетариата // Правда. 1927. 3 апреля; Он же. Низовая работа и задачи партийного руководства // Большевик. 1927. № 5. С. 49-58; Он же. Китайская революция и лозунг Советов // Большевик. 1927. № 11-12. С. 29; Ликвидация кулачества как класса // Красная звезда. 1930. 16 января; Разоблачим до конца кулацких агентов, союзников контрреволюционного троцкизма - правых оппортунистов // Правда. 1930.6 октября.

приведена в конце работы. Таким образом, мы имеем комплекс материалов, позволяющих в достаточно полном объеме осветить данную проблему. Но это не означает, что дальнейшие исследования будут прекращены, т.к. в архивах имеются и другие документы, обнаружение которых позволит, вполне вероятно, дополнить проблему сопротивления культу личности И.В. Сталина.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА и ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы заключаются в том, что автор впервые с научных объективных позиций комплексно исследует проблему организованного сопротивления установленному Сталиным режима личной власти в партии и государстве, а также показывает механизмы зарождавшихся в тот период репрессий, направленных на дискредитацию и последующее уничтожение партийных и государственных деятелей. Процесс сопротивления репрессивному курсу рассматривается в органическом единстве целей и задач по уничтожению «разномыслия» в партии и обществе, способов и методов борьбы власти с оппозиционными движениями, и представлен в его логической завершенности - от формирования взглядов и идейных воззрений противников Сталина, обстоятельств, которые вынудили их включиться в оппозиционную деятельность, их намерений, роли и вкладу в борьбу с режимом до постигшей их трагической участи. В основе работы - засекреченные ранее архивные документы, которые впервые вводятся в научный оборот. Материалы исследования могут служить основой и составной частью для дальнейших фундаментальных исследований по проблеме организованного сопротивления курсу И.В. Сталина в 1920-е - 1930 гг. Они также могут быть использованы учеными-обществоведами, преподавателями высших и средних специальных учебных заведений, учителями средних школ при изучении отечественной истории, а также представляют интерес и для

более широкого круга читателей, включая родственников репрессированных, интересующихся проблемой культа личности И.В. Сталина.

Основные научные результаты, полученные в ходе исследования, изложены в ряде публикаций в отечественных изданиях.

Формирование идейных взглядов и политических воззрений М.Н. Рютина. Политическая и революционная деятельность М.Н. Рютина 1910-1920-х гг

Дореволюционная жизнь Мартемьяна Никитича Рютина во многом схожа с жизнью ряда известных партийных и советских деятелей 20-30-х годов XX столетия, которые оставили заметный след в судьбе России. Как и многие другие, он происходил из относительно малообеспеченной семьи и очень рано примкнул к революционной части антисамодержавного движения. Свой жизненный путь М.Н. Рютин начал 13 февраля 1890 года в деревне Верхне-Рютино Усть-Удинской волости Балаганского округа Иркутской гу-бернии. Отец Мартемьяна, Никита Павлович Рютин, долгое время числился крепким хозяином средней руки. У Мартемьяна имелись два брата - Всеволод и Леонид и сестра - Мария. Край часто страдал от засухи и нападения многочисленных вредителей сельского хозяйства. Характерной особенностью округа являлось то, что здесь не было земельной тесноты и традиционного помещичьего землевладения, а также поощрялось развитие единоличной крестьянской собственности. Мартемьян Никитич писал в своей автобиографии, что его отец «по своим способностям являлся исключительным в деревне крестьянином (он помимо того, что был хорошим землеробом, умел хорошо плотничать, был недурным столяром, шорником и да-же кузнецом)». Однако эти способности не спасли семью от нужды. Отец из крестьянина-середняка превратился в самого настоящего бедняка. К тому же он основательно стал пить водку, а это еще больше било по хозяйству». Жизненные неудачи, очевидно, существенно отразились и на умонастроении отца М.Н. Рютина.

М.Н. Рютин вспоминал, что когда ему было семь лет, отец не верил уже «ни в Бога, ни в царя, ни в черта». Свою неприязнь к властям он особенно бурно выражал, когда напивался, ругаясь «по адресу Бога и по адресу царя». За это «он частенько попадал в кутузку, но обычно отделывался одной-двумя неделями ареста». Между тем рютинское хозяйство продолжало расстраиваться. Связано это было с тем, что в те годы почти повсеместно происходила резкая социальная имущественная дифференциация крестьянских хозяйств, что, однако, не приводило к серьезному обострению отношений между богатыми и бедными. Наем рабочих рук, аренда земли, различные формы землепользования земли органически вплетались в местные условия хозяйствования.40 Как известно, в течение долгого времени Иркутская губерния являлась местом проживания многих политических ссыльных империи. Оторванные от своих товарищей по борьбе, многие из них находили в глухих и отдаленных местах свое настоящее призвание в просветительстве, сравнительно рано здесь получили распространение марксистские идеи, социал-демократическое движение из-за тяжелого экономического положения основной массы крестьян находило здесь благоприятную почву для своего распространения.41 В большинстве сибирских деревень не было начальных школ для огромной массы крестьянских детей, поэтому вполне закономерно, что первым учителем Мартемьяна стал ссыльнопоселенец

М.Н. Рютин и «разгром» Московской партийной организации в 1928 г

В официальной советской исторической литературе конца 1930-х - начала 1980 гг. не часто, но упоминалось о том, что к осени 1928 года группа «правых» Н.И. Бухарина - А.И. Рыкова получила поддержку «верхушки» московской партийной организации в лице Н.А. Угланова, В.А. Котова, К.В. Уханова, М.Н. Рютина, Г.Г. Ягоды, В.И. Полонского и др. При этом отмечалось, что часть «правых» оставалась «замаскированной», не выступая открыто против линии партии, а на страницах московской партийной печати и на партийных собраниях проповедовалась необходимость уступок кулачеству, нецелесообразности налогового обложения кулачества, обременительность для народа индустриализации, преждевременность строительства тяжелой индустрии. Угланов, кроме этого, выступал против строительства Днепростроя с требованием переместить средства из тяжелой промышленности в легкую. Угланов и другие «капитулянты» уверяли, будто бы Москва была и останется «ситцевой» столицей, что не надо в ней строить машиностроительные предприятия. Но «порочные» намерения Угланова и его сторонников затормозить индустриализацию страны были разоблачены московской партийной организацией, члены которой сплотились во круг Центрального Комитета партии. В издаваемой после второй половины 1980 г., отечественной и зарубежной исторической литературе имеются ссылки и на то, что в 1928 г. Рютин, в числе других московских партийных работников, под руководством Угланова поддержали группу Бухарина в его противостоянии со Сталиным.

Тем важнее обратиться к документам. На объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 16-23 апреля 1929 г. отмечалось, что летом 1928 г. колебание проявили всего два-три товарища из числа московских партийных работников районного звена. Правда, из-за этого вскоре было сменено до ХУП московской губпартконференции московское руководство во главе с Углановым. Это событие на пленуме и в дальнейшем получило определение московской «внутрипартийной драки». Накануне ее, в первой половине 1928 г., отмечалось на пленуме, руководство московской партийной организации заняло «политическую установку», в корне отличную от политической линии Центрального Комитета. В чем она выразилась? Во-первых, Политбюро, по мнению московских партработников во главе с Углановым, «чрезмерно» форсировало темпы индустриализации, слишком «бухало» деньги то на электростроительство, то на Днепрострой, а на то, что необходимо, - на текстильную промышленность, на лег кую индустрию, ни «копейки не давало». В итоге это рассматривалось как политическая установка, направленная против «темпов индустриализации».

Наиболее полное свое выражение эта линия московских партработников нашла в ходе совещания 50 крупнейших хозяйственников, которое проводил Угланов. На нем слышались в основном жалобы и нарекания на «плохое руководство» высших органов, «неправильное» распределение средств по капитальному строительству. Картина была нарисована в «мрачных, темных тонах»169. Угланов, руководивший совещанием, не посчитал нужным поправить хозяйственников, а ограничился тем, что критику обещал доложить Центральному Комитету. Таким образом, Угланову впоследствии вменялось в вину, что он хотел подкрепить свою позицию о необходимости ослабления темпов индустриализации мнением хозяйственни-ков.170

«Союз марксистов-ленинцев»: создание, цели и задачи группы М.Н. Рютина

В начале 1930-х гг. прекратились дискуссии в ВКП(б), распространились репрессивные методы борьбы с инакомыслием, окончательно оформилась система личной власти И.В. Сталина, в руках которого оказались, в частности, ОГПУ, ЦКК ВКП(б), судебная система и т.д. Всякая критика его действий была чрезвычайно опасной для любого гражданина страны. В этих условиях бывший секретарь Краснопресненского райкома ВКП(б) Москвы М.Н. Рютин и один из его товарищей еще по работе в Сибири В.Н. Каюров, который, по словам Ярославского, «служил для связи с бывшей партийной оппо-зицией», организовали в начале 1932 г. небольшую группу, ставшую вскоре костяком нелегальной организации в ВКП(б), и получившую название «Союз марксистов-ленинцев». Помимо этих двух активных организаторов «Союза» в его оформлении на втором этапе деятельности группы, как отмечалось на заседании президиума ЦКК 9 октября 1932 г., активное участие приняли П.А. Галкин, П.М. Замятин, П.П. Федоров и В.И. Демидов.280 Это было своего рода организационное ядро группы, которое активно занималось привлечением на свою сторону оппозиционно настроенных членов партии и распространением документов «Союза марксистов-ленинцев», их дальнейшим редактированием.

В начале марте 1932 г. М.Н. Рютиным были подготовлены проекты двух документов: один из них - программный под названием «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», другой в виде обращения «Ко всем членам ВКП(б)». В редактировании этих материалов приняли участие и два старых большевика: В.Н. Каюров - руководитель плановой группы Центрархива и М.С. Иванов - руководитель группы Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР. Вероятно, в работе над названными документами принимал участие и сын Каюрова - Александр, который служил старшим ин спектором Наркомснаба СССР.

Следует сказать, что политические взгляды Рютина и в некоторой степени его ближайшего окружения с достаточной полнотой изложены в обращении «Ко всем членам ВКП(б)». Этот документ ценен тем, что излагал в сжатой форме основные политические цели «Союза марксистов-ленинцев» и причины борьбы со сталинским режимом. Другим более емким теоретическим документом, в котором Рютин излагал мотивы борьбы против Сталина и политико-экономический анализ его деятельности, является политическая платформа группы, названная «Сталин и кризис пролетарской диктатуры».

Название этой справки изменено редакцией «Скепсиса», в оригинале оно звучало так: «О деле так называемого “союза марксистов-ленинцев”». И это, и еще ряд моментов в этой справке демонстрируют желание авторов смягчить степень оппозиционности М.Н. Рютина Сталину. Однако достаточно прочитать сам текст Рютина «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» , чтобы понять, насколько радикальной была эта оппозиция, судьба которой остается не до конца исследованной в российской науке. Но мы не стали вносить изменения в текст этой справки, которая, таким образом, представляет материал не только по истории 30-х годов, но и «перестройки».

Редакция «Скепсиса»

П остановлениями коллегии ОГПУ в 1932-1933 гг. в несудебном порядке были привлечены к уголовной ответственности с назначением различных мер наказания M. Н. Рютин, М. С. Иванов, В. Н. Каюров, Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, П. А. Галкин, В. И. Демидов, П. П. Федоров, Г. Е. Рохкин, П. М. Замятин, Н. И. Колоколов, В. Л. Лисянская, В. Б. Горелов, А. Н. Слепков, Д. П. Марецкий, Н. И. Васильев, Б. М. Пташный, Я. Э. Стэн, П. Г Петровский, И. С. Розенгауз, Я. В. Старосельский, Б. А. Карнаух, С. В. Токарев, М. И. Мебель, А. В. Каюров, П. А. Сильченко, И. Н. Боргиор, А. С. Зельдин, А. И. Козловский и M. Е. Равич-Черкасский.

Все они обвинялись в том, что в целях борьбы с Советской властью и восстановления капитализма в СССР создали контрреволюционную организацию «союз марксистов-ленинцев », подготовили программный документ этой организации и активно занимались антисоветской деятельностью.

Суть «дела» заключалась в следующем.

В начале 1932 г. M. Н. Рютин, бывший секретарь Краснопресненского райкома ВКП(б) г. Москвы, которого в 1930 г. ЦКК исключила из партии, как говорилось в решении, «за пропаганду правооппортунистических взглядов», а затем работавший экономистом «Союзэлектро», и старые большевики - В. Н. Каюров, член партии с 1900 г., руководитель плановой группы Центроархива, и М. С. Иванов, член партии с 1906 г., руководитель группы Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР, обеспокоенные широко распространившимися грубыми нарушениями внутрипартийной демократии, насаждением в руководстве партийными и государственными делами административно-командных методов, решили в письменной форме изложить свои взгляды на создавшуюся обстановку.

Непосредственным исполнителем этого стал M. Н. Рютин. В марте 1932 г. им были подготовлены проекты двух документов под названием «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и обращение «Ко всем членам ВКП(б)». В редактировании этих материалов приняли участие М. С. Иванов, В. Н. Каюров и его сын, член партии с 1914 г., старший инспектор Наркомснаба СССР А. В. Каюров.

21 августа 1932 г. в деревне Головино под Москвой, на частной квартире члена партии электротехника стройтреста П. A. Сильченко (в его отсутствие) была проведена встреча с участием Мартемьяна Никитича Рютина, Михаила Семеновича Иванова, Василия Николаевича Каюрова, Александра Васильевича Каюрова и его коллеги Николая Ивановича Колоколова, Натальи Павловны Каюровой, секретаря правления «Союзмолоко», Павла Андриановича Галкина, директора 26-й Московской типографии, Петра Михайловича Замятина, инструктора треста «Нарпит» Краснопресненского района, Павла Платоновича Федорова, профессора Московского торфяного института, Василия Ивановича Демидова, начальника административно-хозяйственного отдела московского автозавода, Григория Евсеевича Рохкина, научного сотрудника ОГИЗа, Виктора Борисовича Горелова, директора треста «Киномехпрома» Союзкино, Бориса Михайловича Пташного, начальника управления Наркомснаба УССР, харьковчан Николая Ивановича Васильева, управляющего объединением «Гипрококс», и Семена Васильевича Токарева, заместителя управляющего объединением «Гипрококс».

Участники встречи обсудили вопросы:

1. Доклад M. Н. Рютина «Кризис партии и пролетарской диктатуры».

2. Утверждение платформы организации и воззвания.

3. Организационные вопросы (выборы).

Участники совещания приняли за основу платформу и обращение ко всем членам партии, доложенные M. Н. Рютиным. Утвержденные документы было решено передать на окончательное редактирование комитету, избранному на этом совещании в составе: М. С. Иванов - секретарь и члены комитета - В. Н. Каюров, П. А. Галкин, В. И. Демидов и П. П. Федоров. M. Н. Рютин, по его же просьбе, в состав комитета не вошел, как беспартийный и по причинам конспиративного характера. Было условлено дать создаваемой организации название «союз марксистов-ленинцев».

На втором заседании комитета, проходившем на квартире М. С. Иванова, было принято решение распространять программные документы «союза» среди членов партии путем личных контактов и рассылки почтой, выяснять их отношения к этим материалам. Так, вскоре с ними были ознакомлены Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Я. Э. Стэн бывший секретарь Московского комитета ВКП(б) Н. А. Угланов и ряд других лиц в Москве и Харькове. Всего комитет провел несколько заседаний, на которых подводились итоги распространения материалов «союза».

Анализ содержания «платформы» и так называемого манифеста «союза марксистов-ленинцев» - обращения «Ко всем членам ВКП(б)» - показывает, что в них давалась оценка тяжелого экономического положения, в котором оказалась страна из-за допущенных сталинским руководством перегибов в вопросах форсирования темпов индустриализации и сплошной коллективизации, сопровождавшихся насилиями над крестьянами, говорилось о необходимости демократизации внутрипартийной и государственной жизни, восстановления ленинских норм и принципов, об отказе от насильственной коллективизации, о стихийных проявлениях недовольства и восстаниях крестьян (Северный Кавказ, Закавказье, Сибирь, Украина) и рабочих некоторых промышленных центров (Иваново, Вичуга), делался вывод, что трудно ждать кардинальных изменений, пока во главе Центрального Комитета ВКП(б) находится И. В. Сталин. Шла речь о таких явлениях, как усиление бюрократизма, извращение сущности пролетарской диктатуры, принижение роли Советов, профсоюзов, комсомола. Для восстановления пролетарской диктатуры, ленинских принципов жизни и деятельности партии, повышения активности ее членов, выхода страны из тяжелого экономического положения предлагалось осуществить организационные изменения в руководстве партии, сместить И. В. Сталина с поста Генерального секретаря. И. В. Сталин характеризовался при этом как «великий агент, провокатор, разрушитель партии», «могильщик революции в России».

В принятом обращении «Ко всем членам ВКП(б)», в частности, говорилось:

«Партия и пролетарская диктатура Сталиным и его кликой заведены в невиданный тупик и переживают смертельно опасный кризис. С помощью обмана, клеветы и одурачивания партийных лиц, с помощью невероятных насилий и террора, под флагом борьбы за чистоту принципов большевизма и единства партии, опираясь на централизованный мощный партийный аппарат, Сталин за последние пять лет отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП(б) и всей стране свою личную диктатуру, порвал с ленинизмом, стал на путь самого необузданного авантюризма и дикого личного произвола и поставил Советский Союз на край пропасти....Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляцию, рост цен и падение стоимости червонца; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора, раскулачивания, направленного фактически главным образом против середняцких и бедняцких масс деревни, и, наконец, экспроприация деревни путем всякого рода поборов и насильственных заготовок привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и в городах... Всякая личная заинтересованность к ведению сельского хозяйства убита, труд держится на голом принуждении и репрессиях, насильственно созданные колхозы разваливаются. Все молодое и здоровое из деревни бежит, миллионы людей, оторванных от производительного труда, кочуют по стране, перенаселяя города, остающееся в деревне население голодает... В перспективе - дальнейшее обнищание, одичание и запустение деревни...

На всю страну надет намордник, бесправие, произвол и насилие, постоянные угрозы висят над головой каждого рабочего и крестьянина. Всякая революционная законность попрана!.. Учение Маркса и Ленина Сталиным и его кликой бесстыдно извращается и фальсифицируется. Наука, литература, искусство низведены до уровня низких служанок и подпорок сталинского руководства. Борьба с оппортунизмом опошлена, превращена в карикатуру, в орудие клеветы и террора против самостоятельно мыслящих членов партии. Права партии, гарантированные Уставом, узурпированы ничтожной кучкой беспринципных политиканов. Демократический централизм подменен личным усмотрением вождя, коллективное руководство - системой доверенных людей.

Печать, могучее средство коммунистического воспитания и оружие ленинизма, в руках Сталина и его клики стали чудовищной фабрикой лжи, надувательства и терроризирования масс. Ложью и клеветой, расстрелами и арестами... всеми способами и средствами они будут защищать свое господство в партии и стране, ибо они смотрят на них, как на свою вотчину.

Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры, для дискредитации ленинизма не мог бы придумать ничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики...».

14 сентября 1932 г. в ЦК ВКП(б) поступило заявление от членов ВКП(б) Н. К. Кузьмина и Н. А. Стороженко, в котором сообщалось, что ими получено для ознакомления от А. В. Каюрова обращение «Ко всем членам ВКП(б)». Текст его прилагался. 15 сентября М. С. Иванов, В. Н. Каюров, А. В. Каюров, В. Б. Горелов, а потом M. Н. Рютин и другие лица, имевшие какое-либо отношение к деятельности или материалам «союза», были арестованы органами ОГПУ.

27 сентября 1932 г. Президиум ЦКК принял решение исключить из партии 14 человек, известных к этому моменту как участники организации «союза марксистов-ленинцев». В постановлении Президиума ЦКК (оно было подписано секретарем партколлегии ЦКК Е. М. Ярославским) ставилась задача:

«ЦКК предлагает ОГПУ выявить невыявленных еще членов контрреволюционной группы Рютина, выявить закулисных вдохновителей этой группы и отнестись ко всем этим белогвардейским преступникам, не желающим раскаяться до конца и сообщить всю правду о группе и ее вдохновителях, со всей строгостью революционного закона».

С учетом этой директивы органы ОГПУ еще больше активизировали свою работу. Круг привлекаемых к ответственности расширялся. Через несколько дней после решения Президиума ЦКК вопрос о группе M. Н. Рютина был вынесен на объединенный Пленум ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б).

2 октября 1932 г. объединенный Пленум ЦК совместно с Президиумом ЦКК ВКП(б) принял постановление, подписанное И. В. Сталиным:

«1. Одобрить постановление ЦКК об исключении из партии членов контрреволюционной группы Рютина-Слепкова именовавшей себя “союзом марксистов-ленинцев”. 2. Пленум ЦК ВКП(б) и Президиум ЦКК поручают Политбюро и Президиуму ЦКК принять самые решительные меры для полной ликвидации деятельности белогвардейской контрреволюционной группы Рютина-Слепкова, их вдохновителей, их укрывателей. 3. Пленум ЦК ВКП(б) и Президиум ЦКК считают необходимым немедленное исключение из партии всех, знавших о существовании этой контрреволюционной группы, в особенности читавших ее контрреволюционные документы и не сообщивших об этом в ЦКК и ЦК ВКП(б), как укрывателей врагов партии и рабочего класса».

В результате этой директивы были репрессированы многие коммунисты.

Уже через несколько дней, 9 октября 1932 г. на вновь созванном под председательством Я. Э. Рудзутака Президиуме ЦКК ВКП(б) было принято постановление об исключении из рядов партии 24 человек как

«членов и пособников контрреволюционной группы Рютина-Иванова-Галкина, как разложившихся, ставших врагами коммунизма и Советской власти, как предателей партии и рабочего класса, пытавшихся создать подпольным путем под обманным флагом “марксизма-ленинизма” буржуазную кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма и, в частности, кулачества».

На заседании Президиума ЦКК предоставили слово Г. Е. Зиновьеву и Л. Б. Каменеву, которым было предъявлено обвинение в том, что они знали о существовании этой организации, знакомились с ее документами, но не сообщили о ней в ЦК ВКП(б) или ЦКК ВКП(б). Несмотря на высказанное Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым «сожаление о содеянном», их в числе других также исключили из рядов ВКП(б). Позднее по тем же мотивам были исключены из партии П. А. Сильченко и А. И. Козловский.

Исключив участников «союза марксистов-ленинцев» из рядов партии, ЦКК ВКП(б) передала дальнейшее решение их судьбы в ОГПУ. 11 октября 1932 г. коллегией ОГПУ все они были осуждены к различным срокам тюрьмы, заключения и ссылки. Наибольший срок получил M. Н. Рютин. Он был приговорен к 10-летнему тюремному заключению. Всего по делу о так называемом «союзе марксистов-ленинцев» было привлечено к партийной и судебной ответственности в 1932-1933 гг. тридцать человек.

В дальнейшем часть уже осужденных вновь была привлечена к уголовной ответственности по тем же самым обвинениям с ужесточением ранее вынесенных приговоров, в том числе M. Н. Рютин, М. С. Иванов, П. А. Галкин, П. П. Федоров, Г. Е. Рохкин, Я. Э. Стэн, М. И. Мебель, П. М. Замятин, А. В. Каюров, И. Н. Боргиор, Д. П. Марецкий, П. Г. Петровский, которых приговорили к высшей мере наказания - расстрелу. Большинству других были увеличены сроки лишения свободы. Некоторым из этих лиц приговоры дважды и трижды пересматривались в сторону ужесточения.

К настоящему времени Верховным судом СССР со всех них полностью сняты обвинения в совершении уголовно наказуемых деяний, дела производством прекращены за отсутствием в их действиях состава преступления. Как сказано в решении Верховного суда СССР, расследование по этому делу проводилось с грубыми нарушениями закона. Следственные действия были проведены без возбуждения уголовного дела, а Г. Е. Зиновьеву и Л. Б. Каменеву обвинения вообще не предъявлялись. Проходившие по делу были лишены возможности защищать себя от предъявленного обвинения, репрессированы они были внесудебным органом, без проверки материалов предварительного следствия.

«Союз марксистов-ленинцев» ко времени пресечения его деятельности находился в стадии организационного оформления и выработки программных документов, никаких практических действий по осуществлению содержащихся в них установок, за исключением распространения «манифеста» и политической платформы, его участники не совершили. В состав каких-либо антисоветских организаций или объединений члены «союза» также не входили.

Органы предварительного следствия и коллегия ОГПУ не располагали подлинными экземплярами «манифеста» и «платформы» «союза марксистов-ленинцев», а только их копиями, изъятыми при арестахиобыскена квартире П. А. Сильченко 15 октября 1932 г. Дошедшие до нас экземпляры документов являются копиями с копий, сделанных в ОГПУ в те годы, и подлинная их идентичность с необнаруженными оригиналами спорна: документы ходили по рукам в московской и харьковской партийных организациях, их размножали, дописывали, редактировали. Были тут и явные заимствования из контрреволюционных воззваний и антисоветских листовок, белоэмигрантских документов, что вряд ли могло соответствовать настроениям M. Н. Рютина. Еще в сентябре 1930 г., защищаясь от ложного доноса, он писал в ЦКК ВКП(б): «О термидоре и забастовках я ни слова не говорил. Тут все вымышлено от начала и до конца. Я не троцкист и не устряловец чтобы городить такую чепуху». А такой «чепухи» в этом документе оказалось много - группе хотели придать характер гигантского заговора внутри партии и государства, который охватил будто бы миллионы советских людей. Эту платформу, простое знакомство с нею вменяли в вину многим даже в 1937-1938 гг., в том числе и Н. И. Бухарину.

Что же касается политических воззрений и теоретических взглядов, изложенных в программных документах так называемого «союза марксистов-ленинцев», то, надо сказать, они носили дискуссионный характер и не содержали призывов к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти. Эти взгляды безусловно расходились с той практикой, которую поддерживала и восхваляла официальная пропаганда, но отнюдь не противоречили марксистско-ленинской концепции социализма.

Представление о содержании документов дает приобщенная к делу схема платформы, написанная M. Н. Рютиным в процессе следствия, состоящая из следующих разделов: 1. Маркс о роли личности в истории; 2. Сталин как беспринципный политикан; 3. Сталин как софист; 4. Сталин как вождь; 5. Сталин как теоретик; 6. Классовая борьба и марксизм; 7. Простое, расширенное воспроизводство и марксизм-ленинизм; 8. О построении социалистического общества; 9. Ленинизм и борьба с оппортунизмом; 10. Уроки внутрипартийной борьбы в свете истекших лет; 11. Оценка взглядов пролетарской диктатуры на современное положение вещей в СССР; 12. Кризис Коминтерна; 13. Кризис пролетарской диктатуры (экономический кризис, кризис партии, кризис Советов и приводных ремней пролетарской диктатуры).

К этому необходимо добавить, что сложившаяся к тому времени в партии и стране обстановка жестокого преследования инакомыслящих не позволяла, как это было при В. И. Ленине, открыто высказывать свое мнение, если оно расходилось с мнением партийного руководства и особенно И. В. Сталина. У В. Н. Каюрова и М. С. Иванова было намерение отправить письмо с изложением своих взглядов на обстановку в партии и стране в ЦК ВКП(б). Но позднее они от этого отказались, понимая, к каким последствиям это может привести.

Среди организаторов «союза марксистов-ленинцев» выделяются фигуры В. Н. Каюрова и M. Н. Рютина. В. Н. Каюров относился к старой большевистской гвардии, активно участвовал в партийной работе, до революции возглавлял большевистскую организацию петербургского завода «Эриксон», после Февральской революции был председателем Выборгского районного Совета рабочих и солдатских депутатов. В июльские дни 1917 г. он в числе тех, кто укрывал В. И. Ленина от разгулявшейся реакции. 6 июля 1917 г. В. И. Ленин находился на квартире В. Н. Каюрова на Выборгской стороне. После Октябрьской революции активно боролся за укрепление Советской власти, пользовался особым доверием у В. И. Ленина, получал от него важные задания. Именно он привез в июле 1919 г. из Москвы письмо В. И. Ленина «Питерским рабочим». В 1921-1924 гг. В. Н. Каюров работал в Сибири и на Урале, затем в «Грознефти», в 1925-1930 гг. консультант Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР, в 1930-1932 гг. руководитель группы Центрархива. Пользовался авторитетом в партии.

К известным партийным деятелям принадлежал и M. Н. Рютин. Он вступил в ленинскую партию в 1914 г., принимал участие в революционном движении. После окончания учительской семинарии был народным учителем. В 1917 г. возглавил Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов, участвовал в становлении Советской власти на востоке страны, был командующим войсками Иркутского округа, командиром партизанских отрядов в Прибайкалье, председателем Иркутского губкома партии, делегатом X съезда РКП(б). Впоследствии был на ответственной работе в Восточной и Западной Сибири, Дагестане. В 1924-1928 гг. работал секретарем Краснопресненского райкома партии г. Москвы, участвовал в борьбе с «новой» и троцкистско-зиновьевской оппозицией. На XV съезде ВКП(б) в 1927 г. был избран кандидатом в члены ЦК партии.

В острой внутрипартийной полемике, возникшей после этого съезда между группой И. В. Сталина, с одной стороны, и Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, М. П. Томским, с другой, о путях и методах строительства социализма в нашей стране, развития советской деревни, M. Н. Рютин в вопросе применения чрезвычайных мер к крестьянству фактически поддержал Н. И. Бухарина. Хотя в письме в ЦКК 21 сентября 1930 г. он и отмечал, что

«целиком никогда не был с группой Бухарина. Теоретических взглядов Бухарина и его последователей в области исторического материализма (теория равновесия и пр.) я никогда не разделял, то же самое должен сказать и о теории организованного капитализма, о теории “мирного врастания кулацких кооперативных гнезд” в социализм, о теории самотека».

После острой беседы в 1928 г. с И. В. Сталиным M. Н. Рютина обвинили в примиренческом отношении к правым: об этом говорилось в заявлении группы членов райкома и членов бюро райкома, с которым они обратились в Московский комитет партии 15 октября 1928 г.

16 октября 1928 г. объединенное заседание Секретариата ЦК и Секретариата МК ВКП(б) с участием председателя ЦКК ВКП(б) Г. К. Орджоникидзе, членов президиума МКК приняло решение снять M. Н. Рютина с работы в московской организации партии. В тот же день такое же решение вынесло и бюро МК ВКП(б). Объединенный пленум МК и МКК ВКП(б), заслушав 18-19 октября 1928 г. вопрос о положении в московской парторганизации, освободил M. Н. Рютина от обязанностей секретаря Краснопресненского райкома партии и члена бюро МК.

В постановлении не указана причина освобождения. Но, как сказано в докладе секретаря МК Н. А. Угланова, претензии к M. Н. Рютину выражались в том, что

«он допустил при споре на закрытом заседании бюро Краснопресненского райкома ошибку, которая для него, кандидата ЦК, недопустима, которая умаляла его достоинство и которая умаляла руководящих товарищей. В споре о руководстве партией на заседании бюро PK товарищ Рютин, споря против тенденций дальнейшего отсечения руководящих товарищей от руководства, говорил: “Что вы ставите вопрос о тов. Сталине? Мы знаем, что у тов. Сталина есть свои недостатки, о которых говорил тов. Ленин”. Этого нельзя было говорить потому, что еще раньше нам об этом говорили троцкисты.

И второе: у него в резолюции, предложенной на активе, отсутствовал момент борьбы с примиренчеством. Из секретарей райкомов он в теоретическом отношении является наиболее квалифицированным членом партии. Эту ошибку, конечно, ему следует поставить в большую вину, чем другому».

Выступая на пленуме, M. Н. Рютин признал эти претензии справедливыми и назвал в числе своих политических просчетов еще одну ошибку, а именно, что он занимал так называемую буферную позицию во время обсуждения в ЦК вопросов о правом уклоне. M. Н. Рютин говорил:

«Споры в ЦК вызывали у нас, у многих членов бюро Московского комитета, беспокойство за сплоченность руководящего органа ЦК. И я стал на ту точку зрения, что низовые партийные организации, районные должны будут соответствующим образом воздействовать на руководящих товарищей, чтобы в их рядах были устранены разногласия, трения, которые возникли. Теперь приходится признать, что наш опыт показал, что буфер не только тогда, когда он возникает в среде самих спорящих, но и тогда, когда этот буфер возникает со стороны, он не оправдывает своей роли. Это создало некоторую отчужденность, некоторую замкнутость Московской организации или, точнее, руководящей группы работников Московской организации от Центрального Комитета».

На второй день заседания этого пленума неожиданно приехал И. В. Сталин, участвовал в его работе и выступил с речью.

22 октября 1928 г. пленум Краснопресненского PK освободил M. Н. Рютина от обязанностей секретаря райкома партии. Вскоре он был назначен заместителем редактора газеты «Красная звезда», затем работал председателем Управления фотокинопромышленности, членом президиума ВСНХ.

В 1929 г. M. Н. Рютин едет уполномоченным ЦК ВКП(б) по коллективизации в Восточную Сибирь, где сталкивается с грубыми искажениями ленинской линии, с фактами насилия и перегибов в колхозном строительстве. Записка в Политбюро ЦК, написанная им по возвращении в Москву, вызвала гнев у И. В. Сталина и Л. М. Кагановича, ведавшего вопросами сельского хозяйства. Однако вскоре принципиальные положения и главные мысли своей записки M. Н. Рютин увидел на страницах «Правды» в статье И. В. Сталина «Головокружение от успехов» и в письме ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».

Казалось бы, конфликт был исчерпан. Но И. В. Сталин не забывал обид. 21 января 1930 г. в статье «К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса», опубликованной в газете «Красная звезда», он «одернул» M. Н. Рютина, опубликовавшего в той же газете на ту же тему двумя номерами раньше передовую статью, основной темой которой была мысль - осуществляемый в деревне курс расходится с линией XV съезда партии. В сентябре того же года Президиум ЦКК исключил M. Н. Рютина из рядов ВКП(б), с формулировкой - за «предательски-двурушническое поведение в отношении партии и за попытку подпольной пропаганды правооппортунистических взглядов, признанных XVI съездом несовместимыми с пребыванием в партии».

Поводом для возникновения персонального дела M. Н. Рютина послужило заявление в ЦК ВКП(б) знавшего его по работе в Краснопресненском райкоме члена партии А. С. Немова, который сообщал, что, будучи в августе 1930 г. в отпуске в г. Ессентуки, встретил там M. Н. Рютина, и тот будто бы резко отрицательно отзывался о политике ЦК во главе с И. В. Сталиным, считая ее губительной для страны, оценивал материальное положение трудящихся в стране как очень тяжелое, высказывался против мер по насильственной коллективизации, осуждал расправу с членами партии, которые выражали какое-либо несогласие с мнением И. В. Сталина, неодобрительно отзывался о проводимой линии в братских партиях.

При разборе персонального дела и в своем письменном объяснении в адрес ЦКК ВКП(б) M. Н. Рютин категорически отрицал приписываемые ему высказывания, утверждая, что суть их извращена. Других свидетелей указанных бесед M. Н. Рютина и А. С. Немова в Ессентуках не было. Однако в ходе рассмотрения персонального дела на заседании Президиума ЦКК ВКП(б) 23 сентября 1930 г. доводы M. Н. Рютина во внимание приняты не были, в основу обвинения было положено заявление А. С. Немова. Судя по выступлениям Е. М. Ярославского, и особенно А. С. Енукидзе и М. Ф. Шкирятова, главная вина M. Н. Рютина усматривалась в критике им действий И. В. Сталина при решении вопроса об освобождении в 1928 г. M. Н. Рютина от должности секретаря Краснопресненского райкома ВКП(б) г. Москвы, о чем он написал и в своем объяснении.

«Сталина даже тогда, когда я в 28-м году выступил против него на бюро Краснопресненского райкома,- писал M. Н. Рютин в ЦКК,- я считал самым крупным вождем партии, способным проводить в жизнь ленинские принципы. Я тогда допустил отступления от линии в вопросе о темпах и в оценке положения в деревне. Я считаю, что т. Сталин напрасно ошельмовал меня и ловким маневром вышвырнул с партийной работы. Я считаю это нечестным с его стороны по отношению ко мне».

M. Н. Рютин из партии был исключен, а затем арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде и агитации. Однако 17 января 1931 г. даже коллегия ОГПУ вынуждена была признать обвинение недоказанным, и M. Н. Рютин был освобожден. Последние полтора года, до нового ареста в сентябре 1932 г., он работал экономистом в «Союзэлектро».

В 1936 г. M. Н. Рютина, находившегося в Верхне-Уральском политизоляторе, переводят в Москву. Ему предъявляют новое обвинение - в терроризме - на материалах ранее написанных им нелегальных «документов» - «платформы» и «манифеста-обращения» «союза марксистов-ленинцев».

В письме Президиуму ЦИК СССР от 4 ноября 1936 г., хранящемся в его деле, M. Н. Рютин просит снять с него эти обвинения и защищает свое достоинство гражданина. Вот полный текст этого документа.

«Президиуму Центрального исполнительного комитета Союза ССР

Заключенного Внутренней тюрьмы НКВД - M. Н. РЮТИНА

ЗАЯВЛЕНИЕ

В настоящее время после отбытия почти пяти лет своего десятилетнего заключения я вновь НКВД привлечен к уголовной ответственности за то, что, во-первых, теперь отдельные места и выражения написанных мною в свое время нелегальных “документов” истолковываются ведущими следствие, как призыв к террору и, во-вторых, что на основе этих документов где-то якобы образовались и раскрыты правые террористические группы.

По существу предъявленного мне нового обвинения считаю необходимым сообщить Центральному Исполнительному Комитету следующее:

1. Я не признаю себя виновным ни в чем, кроме того, за что я несу уже длительный срок наказания. Я никогда террористом не был, не являюсь и не буду. Никогда террористических взглядов и настроений не имел и не имею. Нигде, никогда, никому никакого сочувствия террору не высказывал и относился к нему всегда враждебно. Новое “толкование” отдельных цитат из “документов” как террористических - является явно пристрастным и тенденциозным.

К этому считаю необходимым добавить, что от своих взглядов, изложенных в “документах”, я уже четыре года тому отказался. С тех пор ни к каким политическим партиям, группировкам и течениям не принадлежу. От всякой политической борьбы и политической деятельности навсегда отказался.

2. Я осужден (и приговор до сих пор никем не отменен) и отбыл почти половину своего заключения за всю совокупность своих взглядов, изложенных в “документах”; как-бы ни толковать эти “документы” или отдельные их места, за всю совокупность “документов”, вплоть до последней строчки, до последнего слова, до последней буквы, за все это я уже осужден, приговор никем не отменен и новое привлечение меня к ответственности за эти же “документы” или отдельные их места и выражения является явно незаконным, произвольным и пристрастным.

3. Я осужден и отбываю уже пятый год наказания за всю совокупность своих действий (и за все их последствия), в том числе и за распространение “документов” и за все последствия этого распространения в виде возможности и образования на основе и под влиянием этих документов через месяц, через год, через пять, через десять лет после их распространения каких-либо нелегальных групп и ячеек. Новое привлечение меня к ответственности за те же действия и их последствия является явно незаконным, произвольным и пристрастным.

4. Ни одно уголовное законодательство, начиная с римского права и вплоть до наших дней во всех странах, в том числе и советское уголовное законодательство, не допускают привлечения к ответственности и наказания преступника два раза за одно и то же преступление, хотя бы второй раз и под другим названием.

Самый факт вторичного привлечения меня к ответственности за то же преступление, за которое я отбыл почти пятилетнее заключение, за те же самые “документы” или отдельные их места и те же последствия их распространения - является чудовищным. История судебных процессов и карательной политики Европы и Америки в течение последних столетий, насколько мне известно, не знает подобного чудовищного случая!

5. Статьи Уголовного кодекса, по которым я был осужден, обнимали и обнимают, несомненно, всю совокупность совершенных мною преступных деяний и моих преступных взглядов, но в этих статьях не содержится никакого обвинения в терроре. Следовательно ни в моих “документах”, ни в моих действиях не было и нет ничего “террористического”. В противном случае на мне были бы применены другие соответствующие статьи Уголовного кодекса.

6. Политбюро ЦК ВКП(б) во время моего дела, несомненно, знакомилось или по крайней мере его знакомили и с написанными мною преступными “документами”, и со всей совокупностью совершенного мною преступления. И однако же Политбюро не нашло в них никаких данных для обвинения меня в терроре. В противном случае оно, несомненно, дало бы соответствующие указания Коллегии ГПУ, и я был бы привлечен за террор. Я не был привлечен за террор, следовательно, ни в моих взглядах, ни в моих действиях не было ничего террористического.

7. Коллегия ГПУ, осудившая меня на десять лет заключения, несомненно, в свою очередь внимательно знакомилась с написанными мною нелегальными “документами” и тщательно изучала все мельчайшие детали моего дела. Она также не нашла в них ничего “террористического”, иначе я был бы привлечен по соответствующим статьям за террор. Я не был привлечен, следовательно, в моих взглядах и действиях не было найдено и не было ничего террористического.

8. Начальник СПО ГПУ Молчанов, ведший надо мной следствие, опять-таки бесспорно изучал внимательно все мельчайшие детали моих “документов” и всего дела. Он также не нашел в нем никаких данных для предъявления мне обвинения в терроре и не предъявил его. Следовательно, и это свидетельствует о том, что в моем деле не было ничего террористического.

А теперь тот же Молчанов по тем же документам или отдельным их местам, за те же действия (распространение документов и его последствия) предъявляет мне обвинение в терроре! Чудовищно!

9. Печать, газеты в течение ряда месяцев после моего дела вели по нему обстоятельную разъяснительную кампанию. Они действовали, не подлежит сомнению, на основе полученных директив и были достаточно осведомлены. Они также не нашли в моем деле никаких следов террора и не отмечали его. Неужели и они “слона-то и не приметили”.

10. Наконец, Президиум ЦИК СССР, как высший законодательный орган, контролирующий деятельность всех исполнительных органов власти, в том числе и ГПУ (НКВД), в порядке контроля также, бесспорно, знакомился с моим делом. Он также не нашел в нем инкриминируемого мне теперь обвинения в терроре. Иначе он дал бы соответствующим органам указание отменить приговор Коллегии ГПУ и предъявить мне новое соответствующее обвинение.

Таким образом, самые высшие советские и партийные органы, самые авторитетные лица страны во всей совокупности моего дела не нашли ничего террористического и в том числе Молчанов, а теперь тот же Молчанов, по тому же делу, после отбытия мною почти половины своего десятилетнего заключения предъявляет обвинение в терроре!

На основании всего вышеизложенного с полной очевидностью и бесспорностью следует:

Во-первых, что в моих взглядах, документах, действиях и во всей совокупности дела не содержалось и не содержится никаких данных нового обвинения меня в терроре и поэтому предъявление подобного обвинения является явно незаконным, произвольным, тенденциозным и пристрастным.

Во-вторых, если бы в моем деле и заключалось что-либо террористическое (чего в действительности нет), то я за это уже осужден, ибо я осужден за каждую строчку и слово моих “документов”, при каком угодно толковании, за каждое произнесенное мною слово, за малейшее свое действие, за каждый свой шаг по распространению “документов” и его последствия, каковы бы они ни были, приговор не отменен, я отбыл уже длительный срок наказания и поэтому новое привлечение меня к ответственности за то же самое является опять-таки совершенно незаконным, произвольным и пристрастным.

По существу инкриминируемых мне вновь отдельных выражений из “документов”, как призыва к террору я также смог убедительно, думаю, доказать явную пристрастность и абсурдность их нового “толкования”. (Не случайно самые высшие партийные и советские органы, самые авторитетные лица и приговор Коллегии ГПУ не нашли в них ничего террористического), но я, к сожалению, крайне ограничен местом, так как мне, несмотря на все мои настойчивые просьбы, администрация тюрьмы, очевидно, по указанию ведущего следствие, решительно отказала дать бумаги столько, сколько необходимо и ограничила меня этим листком, и поэтому вынужден отказаться от этого желания.

На основании всего вышесказанного, будучи глубочайше убежден в своей невинности в том, в чем меня теперь обвиняют, находя это обвинение абсолютно незаконным, произвольным и пристрастным, продиктованным исключительно озлоблением и жаждой новой, на этот раз кровавой расправы надо мной, я, естественно, категорически отказался и отказываюсь от дачи всяких показаний по предъявленному мне обвинению. Я не намерен и не буду на себя говорить неправду, чего бы мне это не стоило.

Ко всему сказанному в заключение считаю необходимым добавить, что самые методы следствие, применяемые ко мне, являются также совершенно незаконными и недопустимыми. Мне на каждом допросе угрожают, на меня кричат, как на животное, меня оскорбляют, мне, наконец, не дают даже дать мотивированный письменный отказ от дачи показаний, а разрешают написать только - “отказываюсь от дачи показаний”, без всякой мотивировки, что явно преследует цель, получив такой немотивированный отказ, толковать его потом так, как будет наиболее выгодно ведущему следствие. Этим самым нарушаются самые элементарные права подследственного, ибо последний имеет право писать любые письменные заявления, касающиеся его дела, следственным, судебным и законодательным органам власти. Все это вместе взятое граничит с вымогательством личных показаний.

На основании всего вышеизложенного я прошу Центральный Исполнительный Комитет СССР:

1. О защите меня, как заключенного, отбывающего уже длительный срок заключения и как человека от незаконной расправы надо мной, от незаконного нового привлечения меня к ответственности за то дело, за которое я несу уже наказание, с новым сложным и пристрастным его использованием и даче указаний соответствующим органам об отмене нового незаконно предъявленного мне обвинения и о возвращении меня в нормальные условия заключения для продолжения отбывания моего наказания.

2. О защите меня от дальнейших угроз, обращения со мной, как с животным, оскорблений и криков, каким я подвергаюсь.

Я, само собой разумеется, не страшусь смерти, если следственный аппарат НКВД явно незаконно и пристрастно для меня ее приготовит. Я заранее заявляю, что я не буду просить даже о помиловании, ибо я не могу каяться и просить прощения или какого-либо смягчения наказания за то, чего я не делал и в чем я абсолютно неповинен. Но я не могу и не намерен спокойно терпеть творимых надо мной беззаконий и прошу меня защитить от них.

В случае неполучения этой защиты я еще раз вынужден буду пытаться защищать себя тогда теми способами, которые в таких случаях единственно остаются у беззащитного, бесправного, связанного по рукам и ногам, наглухо закупоренного от внешнего мира и невинно преследуемого заключенного.

4.XI - 1936 года.

Москва, Внутренняя тюрьма особого назначения НКВД».

Это письмо M. Н. Рютина Н. И. Ежов немедленно направил И. В. Сталину. Ответа не последовало.

Мартемьяна Никитича Рютина судила военная коллегия Верховного суда СССР 10 января 1937 г. с применением чрезвычайного закона от 1 декабря 1934 г., без участия обвинения и защиты. Он был приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

8 июня 1988 г. судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР отменила приговор коллегии ОГПУ от 11 октября 1932 г., а 13 июня 1988 г. пленум Верховного суда СССР отменил судебные приговоры за отсутствием состава преступления в отношении лиц, осужденных по делу так называемого «союза марксистов-ленинцев», а затем вновь привлеченных к уголовной ответственности по тем же и другим надуманным обвинениям.

A. H. Слепков - член партии с 1919 г., профессор Ростовского педагогического института.

А. И. Козловский - врач ВЦСПС.

H. В. Устрялов - политический деятель, юрист, член кадетской партии. После гражданской войны- эмигрант. Выдвинул программу так называемой «смены вех», в которой говорилось о буржуазном перерождении советского строя.

См. И. В. Сталин, соч., т. 11, сс. 222-238.

А. С. Енукидзе - секретарь Президиума ЦИК СССР.

М. Ф. Шкирятов - секретарь партколлегии ЦКК ВКП(б).

Похожие публикации: